Интересный эффект и самое забавное, что я вот нечто схожее ощущаю - я пережила ПЛиО. Как так получилось? Вроде нет завершения книг, а сериальная концовка... ну не будем дурных слов произносить. И я хочу продолжение, надеюсь на ветра и грезы, люблю персонажей, но такого как раньше нет. Спокойствие какое-то наступило.
А что до персонажей Тьмы, они все очень сильно переработаны, хотя я стараюсь держать канон как базу от которой отталкиваюсь, но при этом честно ставлю ООС. То что они отделились от себя каноничных и не потеряли цвет радует, значит хорошие вышли, живые)) Я впрочем не удивлена, учитывая сколько эти дементоры из меня души вытянули и продолжают это делать)))

Отредактировано Без_паники Я_Фея (2025-07-15 05:19:50)

Так Джон и в первый раз сам своей волей все делал и никто его к Дени не тянул насильно, все это понимали и никому это не помешало. Они его не просто не поддержали, а подставили, после поставили перед чудовищным выбором и все им с рук сошло, никаких последствий. Ну, разве что на Сансу Джон злился. И не появись Дени все так бы и было, доломали бы они его и все. И сейчас Арья верит, что если это прокатило у них один раз, то прокатит и второй, просто сейчас она решила быть умнее и все сделать своими руками. Ну и она ведь искренне верит, что она делает благо, спасает Джона. Классическое же "я знаю что для него лучше".  Самого Джона при этом спрашивать не будем, он все равно ведь ничего не понимает, но после обязательно оценит, ага И еще Арья убеждена, что Джон ее увидит и поплывет, она же у него самая любимая сестра, тот факт, что на данный момент Джон скорее от Сансы поплывет, она не осознает.
Она так и будет лелеять свои иллюзии, пока с Джоном сама лично не столкнется в паре интересных ситуаций

Сэму тут вполне можно и посочувствовать, он же когда влезал во все это, не мог предположить, что вернется Дейнерис, что Джон такой вот стороной повернется, которой в нем Сэм и не предполагал даже, что начнет разворачиваться это противостояние и он рад бы во всем это не принимать участия, только выбора у него нет. Он старается наверное как-то переждать бурю. Разговор с Арьей имел одну цель - уверить ее в том, что Сэм человек простой и понятный, политику партии всецело разделяет, плюс вместе с Арьей надеется вернуть Джона, а значит пристально к нему присматриваться она не будет. Какие там попутно мысли он ей в голову заронил, он не думает, ему не этого. Говорю же - хитрюга))

О да, инцест он такой, прикасаешься к нему и все, дальше чуешь его интуитивно как-то к текстах))
И да, Арья. Он прям на самой кромке стоит, и хочется и колется)) Думаю, она попадает в его кинковый типаж, похожей была Мира, но от нее он сознательно отказался, про Арью и говорить не приходится. Он никогда ничего не позволит себе серьезного, максимум обнимашки невинные, за ручки там подержать, по щечке погладить, хотя когда он ей показывал видения, прорвалось в нем немного, даже Арья внезапно как-то обнаружила, что брат ее - мужчина)) И даже если вдруг свершится чудо и он станет совершенно здоров, ничего не поменяется. Другая ментальность, другая мораль. Они же не Тарги с их генетической прошивкой на инцест.

У меня с Рейгаром всегда непросто, у меня когда-то давно сложился образ, от которого все и пошло дальше. Он же фигура очень противоречивая, даже если брать чисто канонные скупые факты, и можно додумывать в разные стороны и мне думается, что каждый его образ докручивает в наиболее близкую для себя сторону (тех кто его не любит просто по факту в расчет не берем). Неудивительно, что мой Рейгар в итоге такой. Если брать архетипы, то я бы наверное сказала, что он воин и чародей в равных долях. так и тянет тут пошутить про короля Ангмара)) А еще он мистик, романтик, игрок, манипулятор и жуткий эгоцентрик. И при всем при этом он булка с корицей и его нельзя не любить, тут без вариантов))
А смех у него тут скорее признак нервного срыва и начинающейся истерики, от осознания как далеко все зашло и какой ценой вот это все, плюс просто эмоционально нестабильное состояние и упомянутый выше адреналин от битвы. Может поэтому он и проиграл? Потому что Рейгар с холодной головой и в относительном спокойствии прибил бы там Роберта, пусть и не легко, зато красиво, ну, мне хочется в это верить.
Я к нему все подбираюсь, трогаю аккуратно лапкой и очень хочу что-то про него написать объемное и кажется оно есть у меня)) Та самая замороженная Петля, которая задумывалась как миди, разрослась за это время в макси о четырех частях, где сплетутся прошлое, настоящее и будущее, что позволяет мне притащить в сюжет не только Рейгара и Эртура... да хоть Эймонда, хоть Деймона, хоть самого завоевателя)) в общем, хронофантастика - это очень удобно))

Да в том и дело, что нечего им делить по здравому разумению, просто разобраться в своих амбициях и целях. они же любили друг друга раньше, до сих пор срываются с этого язвительно "кузен" на братьев. Достаточно Брану принять Джона как есть и принять Дени как неоспоримый факт в его жизни, а Джону взять на поводок своего внутреннего дракона и обоим начать говорить и слушать. Исправить прошлое нельзя, но можно не отравлять себе настоящее и не портить будущее, но они к такой мысли сами прийти не способны, а кого-то чьем мнение было бы весомым с ними рядом нет. Тут бы даже воскресший Нед Старк не помог, они бы послали папеньку лесом и продолжили свою грызню. В теории их могла бы вразумить новая грандиозная опасность, но такого подарка я им не сделаю))

Беда Арьи, имхо, черно-белая мораль и деление на своих/чужих, понятно откуда оно взялось, она по сути выросла среди войны и предательства, она научилась жить и выживать вот в таком состоянии и ей нормально, плюс никто из окружающих не дал ей понять, что с ней что-то не так, она не понимает насколько сильно изменилась. Ей предстоят некоторые встречи и события, которые могут вот ту девочку вытащить обратно, а могут загнать еще глубже, тут я конечно не скажу как будет))

Да, до финальной арки нам и правда пилить долго, а это скорее мы плавно начинаем выходить на середину. Сейчас персонажи разведены по своим лагерям и практически никак не взаимодействуют, варятся в своих котлах и откровенно скучают порой, пора выходить им всем из зоны комфорта))
А усиляют пламя у нас же драконы)) Прилетают и роняют весы))

А как их иначе писать, если не любить? Можно наверное, но у меня не получается))

Отредактировано Без_паники Я_Фея (2025-07-16 18:57:23)

Я тоже не понимаю категорически, однако явление есть, что в реальной жизни, что в придуманных историях. Как бы я не переписывала и не перерабатывала все, пишу я все сериальный постканон и отталкиваюсь от тех событий, а там именно эта позиция сестер в отношении Джона была.

В случае Сансы для Джона одно влечет за собой другое)) Его "поплыть" тут про то, что Санса вызывает в нем бурю эмоций и довольно противоречивые желания и для него очень соблазнительно отпустить контроль, он сам все понимает, но сознательно ничего с этим не делает. Ему просто нравится это состояние)) Арья так на него в принципе действовать не может, а значит у нее нет никакого шанса поймать его на эмоциональный крючок.

Сэм сейчас ничего сделать не может, даже если захочет, но будет и у него свой момент выбора, тогда и станет ясно про него многое - ему самому прежде всего.

Именно инвалидность и стала причиной. Это Мира и мы сколько угодно можем не принимать такой аргумент, а сам Бран иного мнения и посчитал, что не имеет права лишать Миру шанса на нормального мужа, на детей. Ну и магия в его жизни тоже причина, не захотел ее в это все втаскивать.
А дальше вообще он ни про какие влюбленности не думал, потому что банально ни за кого глаз не цеплялся, девушек такого типажа не просто мало в его окружении - их просто нет. И тут вот Арья свалилась на голову)) Он и сам ведь не осознает, что его к ней отношение несколько изменилось, это проявляется, но он не думает об этом так, поймет конечно позже, но это сильно нескоро.

Сожрет, разумеется, дракон все таки)) Драконобулка))

В том и проблема. С ним на бой надо выпускать или такого же как он сам или идти с холодной головой, просчитывать каждое движение и ловить тот самый удачный момент. Или должна быть рука судьбы.
Я вот дважды убивала Роберта на Трезубце уже - первый раз как раз Рейгар поймал удачный момент, а второй раз он с ним вообще не сражался, а отдал приказ прицельно расстрелять из луков, за это правда Кроворону спасибо, что вовремя перехватил принца и не дал натворить непоправимого. И вот скоро буду делать это в третий раз.

Надо зачесть, особенно если можно главу Рейгара отдельно читать А там видно будет, может и затянет))

Так-то я тоже не любитель такого, это исключение. Мне очень давно и упорно хочется как-то свести Дени и Рейгара вместе и посмотреть как они будут взаимодействовать и мне не хочется формата просто выжившего Рейгара, потому что тут уже не будет той Дени, что прошла и скитания и дотрактийский кхаласар и освобождение рабов и драконов возродила. и разница в возрасте у них слишком большая получается, не выходит той динамики, что мне интересна, так придумалась идея закинуть Дени к нему во время восстания Роберта, планировалась небольшая работа, которую я никак не могла писать почему-то, как оказалось потому что не видела историю целиком и придуманное в начале и есть первая часть))

Потому что большая часть этих людей перебила друг друга еще во время ВПК, остальные откинули тапку чуть позже. И тем кто остался вдруг осознали, что теперь взрослые - это они, а им очень не хочется.

Затеял Бран, потому что ему не нравилась вся эта идея с драконами и Таргами - у него есть на то причина, она будет раскрыта в свое время. Ну и ему тоже захотелось попробовать построить свой новый мир - как он его видит и не договариваться при этом с драконами, не подстраиваться под них. Его дар это огромное искушение, а учитывая все с ним случившееся и его возраст, так и вовсе никаких шансов устоять. А еще сестры активно жужжали ему в оба уха, что тоже добавило решимости.
А к Дени он и сейчас плохо не относится, вполне признает ее живой легендой и даже восхищается, живи она где-то в Миэрине или даже на ДК, он бы ее и не трогал, но у нее свои интересы и цели, в теории ее мог бы остановить Джон, но он не хочет, ему теперь тоже позарез нужно все переиграть.
Поэтому я и говорю, что шансы есть, но никто их не использует и в какой-то момент каждый совершит нечто непоправимое и шансы испарятся.

Нам покажут все!)) Один момент был даже для меня неожиданным когда писался, я думала совсем другое и как всегда спонтанное вышло лучше заранее придуманного))

Так все и есть)) Это про вкл/выкл режимы автора и читателя, многие не умеют и порой даже талант не спасает, если пишущий человек не выключил читателя/зрителя, самый наверное скверный вариант, потому что за счет таланта все живое-яркое и от этого еще хуже.

Отредактировано Без_паники Я_Фея (2025-07-17 06:48:21)

Я иногда думаю может Бенджен поэтому и сбежал в НД, чтоб его не зацепило это внезапное поглупение. Про Робба я вообще молчу, феерический идиот, что в сериале, что в книгах.

Это Струны и я никому их не рекомендую к прочтению. Это кормежка для внутренних демонов в чистом виде. И там в итоге все сводится к тому, что все ПЛиО - это предсмертные галлюцинации Лианны, она там Неда видит, просит о сыне позаботиться, он ей говорит, что Роберт победил, а Рейгар мертв, а на деле рядом с ней умирающей сидит Рейгар, по чьему приказу ее вскрыли как инкубатор, чтобы спасти их дочку, а Нед давно мертв. Жуткая вещь, не надо ее, правда. Кроворон там все равно между строк намеками и отсылкой на Краснотравное с этим расстрелом Роберта.
Я задумалась сейчас, а что я вообще из своего могу рекомендовать и поняла, что ничего, везде есть какие-то моменты неприятные, даже в самой мягкой и светлой работе есть теневая сторона. Это наверное мое персональное проклятие, не могу в позитив, здоровые отношения, флафф и вот это все

Стоят конечно, иначе бы откуда взяться таким силам у обоих. Дар Брана от старых богов - это канон, Дени вообще отдельный разговор, с ней огонь был изначально, а после и вовсе интересно сложилось. Но, как я уже говорила еще давно, никто ни в кого не вселялся, никто ни на кого не влияет. Все решения и поступки - сами. Никаких заданий и тайных миссий от богов тоже нет. Просто два человека (назовем их все же так) с огромной магической силой и возможностями столкнулись интересами и несчастный Вестерос превратился в доску для игры.

А вот они там внутри не ждут совсем никак)) Кроме разве что Дрогона, он чувствует братика, сказать просто никому не может))

А что за теория? Потому что у меня, если серьезно, никаких теорий, кроме предположения, что он после восстания, решил, что хватит ему острых ощущений до конца дней, а в НД по сравнению - и спокойнее и целее, а то кто их знает чего они еще удумают.

Мне долго казалось, что я люблю сериального Робба, но на самом деле мне просто нравится Ричард)) А так я не могу ему сочувствовать ни в какой версии, какие могут быть игры в любовь или честь, когда у тебя война? Сначала уползи с нее живым, а потом уже все остальное.

А у меня изначально так было)) Вечно что-то темненькое, странненькое, с подвохом и элементом непременной жести. Может это влияние тех историй, что были вокруг меня в детстве - неадаптированные сказки, всякие мифы про богов, истории про нечисть разные - все это наверное и создало соответствующую прошивку в голове.

Почему же за просто так? Оба заплатили запрошенную цену, при том, что и покупать-то ничего не собирались, но их не спросили. Так что божественные силы тут присутствуют, но они не участники, не игроки, они немного проспонсировали, сделали ставки и наблюдают не вмешиваясь ни в какой форме.

Ой, это прям совсем под занавес тема, рано еще про это говорить)) Намекнуть только могу, что драконьи яйца в мире еще присутствуют))

Ну как по мне, то отличная теория, вполне годная. Про соответствие деталям канона я бы вообще не заморачивалась, там сам Мартин не разберется и скорее всего никогда не даст он нам точной хронологии событий того периода, проще все держать в состоянии "кто-то что-то сказал, в теории оно может быть правдой. но это не точно". Так что у нас тут руки развязаны, можем предполагать любые версии и вот эта ваша мне лично очень нравится, прежде всего тем, что в это можно поверить, это нормальный живой человеческий мотив.

Золушку не осилила)) Мне он в Медичи нравится и больше всего нравится, что ему там было где развернуться и разыграться.

Тоже хорошее чтиво для счастливого детства)) Вообще я заметила давно уже закономерность у многих пишущих людей - их психику никто в детстве не берег особо. Читали такое от чего нынешние родители бы в обморок попадали))

Как-то так, да)) Я вообще люблю эту тему с божественными силами, что затевают какую-то движуху со смертными потому что скучно вечность коротать, а боги у Мартина к тому очень располагают, особенно, кмк, Рглор любит поиграть в людей. У меня вообще как-то постепенно образ Рглора сливается с образом Локи

Конкретно в Тьме до этого еще долго очень, а так вообще я тоже люблю драконов раздавать в условиях, что Трезубец был выигран, власть Тарги не теряли, драконов вывели больше чем трое, но меньше чем потенциальных всадников

зы: сидела вынужденно без связи практически, на информационном детоксе, на даче, от скуки пришла к соседке раздобыть что-нить почитать чего у меня самой нет, дочка ее (дитя четырнадцати лет) вручила мне две книги, Безмолвный крик и Ловушку для Крика - типичные такие подростковые книжки, смесь хоррора, мистики и романтики, куча штампов, стырено всякое-разное буквально отовсюду, язык горе мое горе. Но что меня поразило, так это образ самого Крика, убийцы, внезапно мощно вышло, прям цепляет, хотя вроде тоже шаблонно, но хорошо)) Ну и порадовало, что никаких пожалеек и оправдашек. Как докатился до жизни такой история есть и все на этом. Он все равно убийца, этим и хорош. Автор кажется сама не поняла что написала)) Интересно теперь, испортит она все в третьей книге или худо-бедно вывезет))

Глава 19. О желаниях тайных, явных и самых заветных

Желание, высказанное при полной луне, может исполниться.
Роджер Желязны «Ночь в одиноком октябре»

Яблоко в руках Сфинкса распалось на две безупречно ровные половинки и в темных глазах на мгновение мелькнуло удовлетворение.
— Да, мейстер, у вас отлично получается, — похвалил Квентин, — разве что взгляд — вы смотрите на свои руки с чрезмерным вниманием. Такие вещи необходимо делать более непринужденно.
Речь шла об умении разрезать плод ножом, лезвие которого с одной стороны смазано ядом, отравив таким образом только одну половину. Это требовало определенной сноровки и готовности рискнуть самому, если вдруг окажешься недостаточно ловок. Опасно, но порой незаменимо, как утверждал Квентин. Сам он научился этому фокусу еще в юности у своего блистательного дядюшки Оберина и сейчас проделывал это с леденящей душу легкостью, хотя сам свои умения совершенными не считал.
— У меня вот никогда не ладилось с грушами, ужасно неудобный фрукт! Яблоки просты в обращении, но я предпочитаю апельсины.
— С апельсинами должно быть непросто — из-за сока? — предположила Яра.
— Не сказал бы… я королеву на апельсинах учил и у нее это не вызвало затруднений. Самые сложные персики — из-за косточки, но если прижмет покрепче и не так извернешься, — подмигнул он ей.
Яру он тоже пытался научить, совершенно безрезультатно, правда. Она только вымазалась по уши в чернилах, которыми Квентин для наглядности смазывал лезвие ножа. Казалось бы, ну что может быть сложного — всего лишь разрезать яблоко пополам, после не соприкасать половинки, но вот не получалось! Это только казалось легким, на самом же деле было очень непросто, надо ведь было еще и сделать так, чтобы все выглядело естественно, а это у нее выходило совсем уж скверно и она чувствовала себя ужасно неуклюжей. Квентин терпеливо улыбался, снова и снова показывая ей, как правильно, чем в итоге ее и рассмешил и разбесил и она не сдержавшись, позволила себе совершенно детскую выходку — обрызгала его чернилами. Квентин на такое обращение не обиделся, хохотал до слез и конечно не остался в долгу, быстрым движением мазнув ее чернилами по кончику носа. На том попытка постигнуть тонкое искусство отравления и была завершена. Впрочем, неудача эта ничуть ее не огорчила — травить никого она не собиралась, а согласилась лишь, чтобы развеять скуку одного из вечеров на Драконьем Камне, что они привычно коротали вдвоем за долгим ужином.
Нынешним же вечером компанию им составлял еще и мейстер, принесший для Квентина ворох посланий, речь у них зашла про яды и про трюки с фруктами, и хоть Яре это было совершенно не нужно, да и не разбиралась она в подобном совсем, но послушать их было интересно — говорили они просто и понятно, рассказывали попутно короткие смешные истории, хоть и несколько мрачноватые, учитывая тему их беседы.
— И все же я не совсем понимаю, зачем так морочиться и рисковать, если можно накачать любой фрукт ядом с помощью иглы? Целостность не нарушена, никто ничего не заподозрит, — по тонком губам Аллераса скользнула легкая улыбка. — Угостил апельсинкой неугодного и красота.
— А он эту апельсинку, в лучшем случае, просто выбросил, — парировал Квентин, — в худшем ее кто-то слопал, хорошо, если случайный человек, а если нет? Очень неудобно может получиться. Разделяя один фрукт на двоих, ты создаешь иллюзию доверия, сводишь к минимуму вероятность отказа, избегаешь случайностей и отводишь подозрения. Но раз уж мы заговорили про иглы… что скажете об этом, мейстер? — Квентин вышел из своего полусонного состояния и потянувшись через стол, передал Аллерасу тяжелый золотой перстень изображающий змеиную голову, сжимающую в оскаленной пасти довольно крупный золотистый топаз.
Аллерас внимательно рассмотрел перстень, надел, покрутил на пальце, чуть подумал и нажал на камень, выпуская из внутренней стороны ободка хитро спрятанную крохотную иголочку.
— Игла полая, да? — глаза мейстера заблестели, а улыбка стала шире. — И я надеюсь, сейчас он пуст? — в голосе его прорезалось опасливое сомнение.
— Разумеется пуст, — успокоил его Квентин. — Драконий Камень одно из немногих мест, где я могу разрешить себе подобную беспечность. В остальных же случаях голова змеи наполнена ядом и при нажатии на камень… — он не договорил и рассмеялся.
— Очень тонкая работа, — Аллерас снова нажал на топаз, пряча иглу и сняв перстень, вернул его владельцу. — Такая вещица большая редкость, я уж молчу про стоимость. Откуда он у вас?
— Подарок любимого дяди на шестнадцатилетие, — Квентин надел кольцо на привычное место на указательном пальце правой руки. — Сам он кольца не использовал, не любил почему-то, но видя мой интерес, заказал специально для меня.
— Говорили, фокус с разрезанным фруктом Красный змей мог проделывать одной рукой — правда? — глаза Аллераса заинтересованно уставились на Квентина.
— Врут, — отрицательно качнул головой Квентин. — А где наши неугомонные? — сменил он тему разговора.
— Его высочество как обычно с госпожой Кинварой на вечерней молитве, — отчитался Аллерас, бывший обычно в курсе кто где находится. — А сир Дейн на Безымянном вместе с королевой — у них с капитаном Уотерсом какие-то секреты на троих, и видать такие страшные, что они аж из замка сбежали, чтоб их обсудить.
— Все под присмотром, — подытожил Квентин одобрительно.

И Джон и Герольд были не так давно выпущены из темниц, куда королева отправила их с глаз долой, чтоб остыли и чтоб самой не поотрывать сгоряча дурные эти головы. Оба они были сейчас спокойны, оба прекрасно себя чувствовали, от той жуткой порки дотракийским кнутом у обоих и следа не осталось — на этом сходство между ними заканчивалось.
Выпущенный на свободу Джон был расслаблен и безмятежен, будто внутри него разжалась невидимая пружина, а Яре он напоминал довольного обожравшегося кота.
Герольд же беспрестанно всех веселил, хотя сам при этом веселым не был, впрочем, не был он и печален, а скорее непроницаемо спокоен, но и спокойствие это, при более пристальном взгляде, оказывалось лишь маской, а внутри у него будто притаился змей, готовый в любое мгновение к смертоносному броску. И будто мало было притаившейся у него внутри ядовитой гадины, он еще и внешнего эффекта добавлял, неизменно каждый день затягиваясь в черную кожу и заплетая волосы в высокую хищную косу, еще и глаза затемнял сурьмой, и не просто подводил аккуратными линиями, а широкие полосы наносил, уходящие к висками, издалека выглядело, будто на глазах у него черная лента — порой бывало жутковато, особенно когда он вот такой внезапно из полумрака выходил.
— Не перебесился, — коротко высказался на этот счет Квентин.
— Ему идет, — беспечно улыбнулась Дейнерис, — пусть играется, лишь бы на людей не бросался.
Между собой эти двое ладили превосходно, отставив в сторону прежние распри, дурацкую ревность и попытки прибить друг друга. Королева поначалу смотрела на это внезапное единение с недоверием и все время ждала, что снова они сцепятся, но позже успокоилась и Яра, сама того не желая, этому поспособствовала.
Была уже совсем глубокая ночь, она шла через пустынные коридоры Драконьего Камня в одиночестве — ей не спалось и она решила пройтись. Слух уловил приглушенные голоса и тихий смех, а после перед глазами предстала картина неожиданная и уж точно незабываемая.
Вот чем могут заниматься два красивых полуголых мужика, будучи наедине глубокой ночью? Верно — пить, сидя над картой Вестероса.
Хотя, строго говоря, над картой сидел только Герольд — прямо на столе. Глаза в обрамлении все того же жуткого раскраса казались глазами не человека, а какой-то темной твари, косу он уже расплел и спутанные длинные пряди свободно отброшены за спину, облачен лишь в просторный длинный халат темного шелка, распахнутый на груди, сползший с одного плеча и удерживаемый лишь слабо завязанным поясом, чудо, что эта тряпка с него совсем не свалилась. Хорош, невольно подумалось ей. Уж насколько была она равнодушна к таким как он, и то порой дышать рядом с ним бывало затруднительно, о Дейнерис и говорить не приходилось, у нее не было шанса устоять. Рядом с ним лежал кинжал без ножен — любимая его игрушка с красивой змеиной рукоятью. В руке, унизанной обычными его кольцами, покачивался прозрачный кубок с зеленой жидкостью — с содроганием Яра опознала дикое пойло от Дейва, выключающее голову с нескольких глотков, впрочем, рыцарь был абсолютно трезв и внимательный взгляд его задумчиво скользил по карте.
Джон же на этом столе и вовсе лежал, подперев голову рукой и тоже пялился задумчиво на карту, он тоже был не сказать, что одет, но на этом хоть штаны легкие были, правда штанами все и ограничивалось. Перед ним стоял точно такой же кубок, только с обычным красным вином и так же был он абсолютно трезв. Яра скользнула по нему взглядом — вот и красивый он вроде бы, но будто кукла. Хочется его все время чем-нибудь острым ткнуть, чтобы проверить живой ли вообще.
Ярко пылали факелы и свечи, дымились тяжелые асшайские благовония в жаровне и в целом атмосфера была умиротворяющая. Обман. Эти двое хоть и казались сейчас хорошими приятелями, на самом деле ими не были. Притихли лишь на время и выжидают удачного момента и кто-то из двоих точно проигрывает — это очевидно уже сейчас.
Герольд первым отреагировал на ее появление.
— Доброй ночи, миледи! — он поднял кубок и сделал глоток, оставляя на губах зеленоватый след. — Вам тоже не спится? И где ты оставила Квентина? Или он совсем измучен и спит? О, нет! Только не говори, что вы спите по отдельности, как невинные… что правда?! Ничего? За все это время? Вы меня наповал убиваете…
— Сир Дейн, неплохо бы вам заткнуться, — холодно проговорила Яра, не давая вспышке гнева выйти наружу. Злиться на него было все равно бессмысленно.
— Мне врезать ему? — лениво поинтересовался Джон.
— Думаешь, сама не справлюсь? — почему-то ей было очень спокойно и даже смешно стало.
— Думаю, справишься без труда, но мало ли… — темные глаза смеялись и при том Яра была странно уверена, что скажи она «да», он бы сделал. — Может ты не в настроении.
— Нет нужды. Но спасибо за заботу, — не удержалась она от легкой колкости.
— Всегда к вашим услугам, миледи, — на колкость он предпочел не реагировать.
— У меня дурная голова, ты же знаешь, — примирительно поднял руки, будто сдаваясь, Герольд, — а язык еще хуже. Прости.
— Ты за кого меня принимаешь? — удержать смешок у нее не вышло. Нет, ну правда, он кем ее считает? Благовоспитанной кисейной дурочкой, что от любой грубости в обморок хлопается? Или правда думает, что задеть ее может таким вот незамысловатым высказыванием?
— Нет, не считаю, — он словно мысли ее прочел. — Но это не мое дело и не мне рот открывать по этому поводу. Поэтому — прости.
— Прощен, — отмахнулась она от него, внутри себя соглашаясь, что да, за это и правда стоило принести извинения.
— Ну и что ты думаешь обо все этом, миледи? — голос Джона звучал весело, а в глазах плясали задорные искры.
— Думаю, что в одну из ночей вы двое перепьетесь и наутро у нас будут два мертвеца с распоротыми животами, — почему-то захотелось сказать гадость, обычно Яра себя одергивала от такого, но сейчас не отказала себе в удовольствии.
Джон смолчал, зато Герольд отреагировал за двоих.
— Нет! Я не согласен! — громко воскликнул рыцарь, изображая на лице гримасу отвращения. — Неэстетично до ужаса! Пусть будет перерезанное горло хотя бы… все лучше, чем вывалившиеся внутренности.
— Согласна, красивого мало, — игра казалась забавной и пока безобидной. — А может и не будет никаких мертвецов, а вы просто перепьетесь и потрахаетесь. Тут у тебя претензий к эстетике, надеюсь, нет? — она смотрела на Герольда насмешливо и внутри разгоралось редкое для нее озорное чувство.
— Интересный вариант, — Герольд прямо-таки весь светился, так ему нравился этот безумный разговор.
— Ты не в моем вкусе, — спокойно протянул Джон, перекатываясь на спину и глядя на Герольда снизу вверх.
— О, нет, сладкий, я как раз в твоем, — томно выдохнул Герольд, хлопнул ресницами и надул губы, в один миг сделавшись на себя не похожим и каким-то отвратительно неестественным, словно механическая кукла.
— Боги, Герольд! — Джон не выдержал. — Это мерзко и тебе совершенно не идет!
— Знаю, — ответил тот и сразу же улыбнулся совершенно нормальной улыбкой, а рука потянулась к кинжалу, он посмотрел на него задумчиво пару секунд… и вот уже приоткрылся четко очерченный рот и язык скользнул по резной рукояти, облизывая бесстыдно.
— А это идет, — Джон смотрел на него с каким-то странным выражением в глазах, словно бы пытался понять что перед ним — далеко зашедшая шутка или очередная проблема.
Герольд и правда как-то излишне заигрался — глаза его закрылись, кинжал в руках перевернулся и теперь уже губы его скользили не по безопасной рукояти, а по лезвию.
— Герольд! — Яра удивилась тому, как обеспокоенно прозвучал ее голос.
Она даже разозлилась на себя. Нет, ну с каких пор она переживает за этого ненормального? С тех самых, как он стал непременным условием счастливого и спокойного существования королевы? Наверное. Ведь не имели значения все их ссоры, размолвки и громкие скандалы — сир Дейн все равно оставался ее светом и тем единственным, кто способен удержать сбесившееся пламя. Не станет его — рухнет вообще все.
— Герольд, — голос Джона прозвучал негромко и в нем не было ничего кроме скуки.
Тот лишь выгнул бровь заинтересованно, пока язык его медленно скользил по самой кромке лезвия, опасно надавливая, еще чуть-чуть и он порежется.
— Шутка затянулась, — Джон даже не смотрел на него, — и когда-нибудь ты изрежешь себя и… правда, прекращай.
Кинжал сорвался с руки и вонзился в карту.
— Я прекратил, — Герольд несколько раз хлопнул ресницами, в попытке изобразить невинность.
— Боги, дайте мне терпения, — тихо проговорил Джон, прикладываясь к бокалу с вином и делая большой глоток.
Яра лишь вздохнула.
— Герольд, ты — шут, — все же не сдержалась она.
— Иногда это единственный способ не сойти с ума, — он улыбался искренне и очень тепло, но лишь губами, в глазах же не было ничего, кроме холодной ровной тьмы и снова, как и тогда в темнице, Яру полоснуло это чувство обреченности.
— И все же, миледи, — позвал ее Джон, переводя тему. — Как думаешь, не слишком мы тут засиделись?
— Я не думаю, — ответ ее был очевиден, — я делаю, что скажет моя королева.
Джон резко поднялся, спрыгнул легко со стола и вот уже был рядом с ней, а еще через мгновение… чуть склонив голову, целовал ей руку.
— Спасибо, — едва слышно и очень серьезно прошептал он, выпуская ее руку из своей и возвращаясь к столу.
Укладываться как прежде не стал, так и остался стоять, опираясь руками о край и снова уставившись на карту.
— Ладно, — сдалась она и тоже подошла, — над чем вы тут головы ломаете?
— Над тем, что Драконий Камень прекрасен, но сидеть здесь все время уже невозможно, — начал объяснять Герольд.
— Согласись, вы с капитаном Уотерсом не можете бесконечно перетаскивать на кораблях армии туда и обратно, — это уже Джон включился.
— Согласна, — не стала она отрицать очевидное, сама о том же думала.
— Нужна некая точка, откуда можно будет легко перебросить людей в нужное место и вот мы думаем куда же нам податься? — закончил озвучивать проблему Герольд.
— Простор не подходит, — включилась Яра в эту игру. — Речные земли.
— Именно, — Герольд рассмеялся. — Опять Речные земли! Им просто фатально не повезло с расположением, вечно они в центре любой драки и всегда им прилетает, даже если они и не участвуют.
— Переживут, а нет — туда и дорога, — отрезал Джон, прекрасно осознавая, что опять несчастным Речным землям будет доставаться от всех.
— Но вот вопрос — куда именно в Речные земли? Вот его высочество предлагает Харренхолл… — Герольд сделал вид, что задумался.
— Большой замок, удобное расположение и никому сейчас фактически не принадлежит, — объяснил свою позицию Джон.
— Из явных плюсов, только то, что большой и разместить там можно армию практически любого размера, но во-первых, нам столько не нужно, а во-вторых, он слишком далеко. Хотя с тем, что Харренхолл будет нужен — согласен. Но позже, — Герольд тряхнул волосами, посмотрел на содержимое своего бокала, отодвинул тот и легко соскочил со стола, отошел ненадолго и вернулся уже с бокалом простой холодной воды, отпил с наслаждением, поставил на стол. — Вина, миледи, или покрепче чего? — он кивнул в сторону бутылки с мерцающей зеленой жидкостью, что прижимала карту с одной стороны, не давая ей снова свернуться в тугой свиток.
Яру аж передернуло.
— Воды. С лимоном, если тут есть.
— Есть конечно, — Герольд снова отошел и быстро вернулся, протягивая ей бокал с ледяной водой и плавающим в ней идеальным кружочком лимона.
— А ты что предлагаешь? — спросила она, принимая бокал и поблагодарив кивком.
Герольд лишь кивнул на кинжал, все еще воткнутый в карту. Яра склонилась, а когда подняла голову, то встретилась с таким же удивленным взглядом Джона.
— Дарри?! Зачем тебе в Дарри? — Джон непонимающе уставился на Герольда.
— Искать рубины вашего папеньки, мой принц, — голос Дейна был довольным, хоть и сочился ядом иронии. — Вдруг что-то еще осталось, нехорошо фамильными ценностями разбрасываться.
Джон открыл было уже рот, судя по выражению лица, явно для ответной колкости, но Яра его опередила:
— И все же, почему Дарри?
— Вы меня поражаете, честное слово, — покачал головой Герольд, — и взрослые ведь люди, в битвах бывали и не просто сражались, а планировали и командовали войсками. Ну вы чего?! Давайте уже начинайте думать! Эйгон! Включай голову!
— А если просто объяснить? — снова не дала Яра Джону открыть рот и высказаться.
Герольд театрально вздохнул.
— Рубиновый брод рядом, а значит контроль над самой удобной переправой через Трезубец — раз. Королевский тракт проходит рядом и снова контроль — два. Недалеко от столицы — три. Ну и с Драконьего Камня переправить сюда людей проще и быстрее — вот это уже тебе или Аурану или вам вдвоем подумать где лучше высадиться, тут я не силен.
— Согласен, — Джон говорил это с явной неохотой, буквально заставлял себя произносить слова, — но Харренхолл, как я уже сказал, сейчас никому не подконтролен, а вот Дарри отошел короне и потом, он слишком маленький.
— Вот я прям так и вижу, как дотракийцы страдают от невозможности разместиться в замке! — Герольд уже не сдерживал смех. — Ну я что тебя учить должен как военный лагерь вокруг замка ставить?
— И все же Харренхолл нужен, — не сдавался Джон.
— Да зачем?! — не выдержал Герольд. — Лавры предка-завоевателя не дают покоя? Или кто там еще его захватывал? Деймон? Эймонд? Что ж вам, Таргариенам, так все время неймется этот Харренхолл захватить? Прям семейное умопомешательство какое-то! Дейнерис только вот счастливо избежала, да и то я не уверен, что не прибежит как-нибудь с горящими глазами и не потребует подать ей Харренхолл на блюдце к завтраку.
— Не договоримся, — коротко ответил на эту речь Джон.
— Не договоримся, — со вздохом согласился Герольд. — И поэтому завтра же ты, наша прекрасная леди Грейджой, идешь к нашей не менее прекрасной королеве и излагаешь мысли и результаты нашего нынешнего маленького совета, а там уж как она решит, — вот это было совсем уж неожиданно.
— Почему это я? Я тут вообще с вами случайно оказалась, — попыталась она отбиться.
Не то чтобы ей сложно поговорить с Дейнерис, она просто не понимала, почему бы им самим не пойти к королеве со своими соображениями и какого черта они ее во все это так ловко и незаметно втянули.
— Потому что ты спокойно ей все расскажешь, подумаете вместе и что-то она решит, — пояснил ей Джон с мягкой улыбкой, — а мы ведь не удержимся, начнем препираться, в итоге устроим очередной балаган и ее расстроим и толку не будет.

Так и оказалась она следующим утром за завтраком с королевой, где рассказала о своей ночной прогулке и ее неожиданных плодах.
Дени долго смеялась от пересказа их разговора и от самой ситуации, что Яра ей описала в красках. Яра все же задала мучающий ее вопрос о том, не боится ли Дейнерис, что они вот так спьяну натворят глупостей.
— Я запретила им не просто поединки, драки и ссоры, — призналась Дени. — Я им даже на тренировках запретила в пару вставать, если еще и пить вместе запрещу… слушай, даже у самой злостной тирании должны быть какие-то рамки, — и обе они громко расхохотались.
О необходимости закрепиться на материке королева слушала внимательно, сразу сделавшись серьезна.
— Дарри, — Дейнерис не раздумывала совсем. — Хотя Джон тоже прав, но он спешит. Не пришло еще время для Харренхолла и распылять на него силы сейчас неразумно. Лира! — позвала она негромко, но решительно.
— Моя королева, — тут же вскинула голову королевская фаворитка, что сидела тут же с ними, правда в разговор не лезла, хотя слушала внимательно, параллельно увлеченно что-то вышивая.
— Сир Дейн. Капитан Уотерс. Кхал Мейро. Бегом, — в голосе королевы прорезался металл.
Лира оставила свою вышивку и сорвалась с места, только юбки взметнулись, да волосы медовой волной плеснули и вот уже хлопнули двери и быстро-быстро зацокали каблучки по камню. На столе осталась вышивка, где по плотному белому шелку бежала какая-то угрожающая черно-красная клякса.
— А она делает успехи, — похвалила королева. — Это Дрогон, — пояснила она, поймав недоумевающий взгляд Яры, — так сразу конечно не опознаешь, но если присмотреться, то можно найти определенное сходство. Какая королева — таков и двор, полная гармония, все друг другу под стать, — подвела она итог, рассмеявшись.
В иной раз Яра бы тоже посмеялась над нелепыми неумелыми вышивками, но сейчас ее волновал другой вопрос.
— Ауран значит? — Яра не смогла утаить обиду в голосе.
— Прости, но я не могу, — верно поняла ее Дени. — Не могу и не буду тобой рисковать. Подумайте с ним вместе где лучше высадиться, но поплывет он.
— В Эссос ты отправила меня и я не подвела.
— Ты и тут не подведешь, но Эссос был безопасен, здесь же… нет, родная. Можешь злиться на меня, можешь спорить, но нет, — Дени потянулась и взяла ее за руку, сжимая крепко. — Ты слишком дорога мне и тот твой плен… неважно сколько раз ты мне скажешь, что прощаешь и не таишь обиды. Я себя не прощу никогда, понимаешь? Ты рядом со мной, ты жива и невредима — это бесценно. Да, я понимаю, что наверное немного душу тебя такой заботой, но очень прошу понять, принять и смириться.
— Принимаю и смиряюсь, — Яра сжала руки Дейнерис в ответ, потому что ну что на такое возразить? А вот про кхала Мейро было интересно — почему он?
— Потому что если его чем-то не занять, мы получим еще одного красивого мужчину, что по потолку бегать готов от безделья, надо оно нам? — Дейнерис смеялась, но было что-то еще и Яра посмотрела на нее с прищуром, так хорошо им обеим знакомым и не требующим озвучивать вопрос.
Кхал Мейро в самом деле скучал отчаянно, хорошо хоть нашел с кем развлекаться и этим кем-то неожиданно оказался мейстер Аллерас, с которым они почти каждый день уходили стрелять из лука. Мейстер их оказался невероятно талантливым лучником, стрелы его били без промаха, а мимо летела всегда только одна стрела — последняя, да и то по воле самого Сфинкса. Еще неугомонный кхал облазил все пещеры Драконьего Камня в компании внезапно Лиры, которая снимала свои шелка и изящные туфли, переодевалась в удобную одежду и высокие сапоги и бесстрашно лезла вместе с кхалом в самые темные и страшные места. Они притаскивали оттуда иногда красивые осколки обсидиана, а как-то раз принесли летучую мышь с порванным крылом. Мышь отдали Аллерасу, крыло он ей заштопал, но мышь так никуда и не улетала, осталась жить в покоях мейстера, сделавшись совсем ручной.
Разумеется, состязания в стрельбе из лука с мейстером и прогулки по пещерам с красивой девочкой не могли надолго развеять скуку Мейро, так что выбор Дейнерис вполне понятен, но есть что-то еще. И Дейнерис ответила.
— У Мейро была очень непростая жизнь, в которой было много боли. Отец забрал его от матери, когда ему было двенадцать — больше он ее не видел. Отец не просто разлучил их — он ее убил. Она раздражала его. Бесила. Слишком умного сына растила, вкладывала в его детскую голову слишком много того, что по мнению его отца, было лишним для дотракийского воина. Знаешь, как Мейро встал во главе своего кхаласара? Убил отца в поединке, а срезанную с отрубленной головы косу хранит до сих пор, первые годы и вовсе на поясе носил. Месть за мать. После он убил кровных всадников своего отца, а потом сделал то, чего не делал никто — перебил всех своих братьев. Самому старшему было двадцать четыре, а самому младшему не исполнилось и года. Он убил всех. Чтобы никому даже и в голову не пришло бросить ему вызов. Сейчас ему двадцать восемь и у него никогда не было жены, только наложницы — всегда светловолосые девы и ни одну он не брал силой. У него есть дочь и сын от одной из них, близнецы четырех лет. Они никогда не были в Вайес Дотрак, живут с матерью в Волантисе. А он объехал весь Эссос, не гнушался побыть наемником, если плата была достойной. И он никогда не идет напролом, как это свойственно большинству дотракийцев, если можно получить победу иным путем, но если иного пути нет — он не знает ни сомнений, ни жалости. Мы с ним хорошо понимаем друг друга и если у меня сейчас и есть настоящий кровный всадник, то это Мейро. Как думаешь, долго усидит такой человек на острове в красивом древнем замке?

***

Странно она себя ощущала — в душе смешались причудливым образом легкая обида и странное согревающее чувство. Не привыкла Яра, чтобы над ней вот так тряслись, чтобы боялись за нее и заботились. Что-то такое конечно было, когда она была ребенком, но годы и все пережитое стерли детские воспоминания из ее памяти почти подчистую, оставив только смутный отголосок.
Впрочем, долго она о таком думать не привыкла и уже на следующий день, как и обещала Дейнерис, засела с Аураном обсуждать план грядущей вылазки на материк. Сидели они долго, спорили, ругались и сами на заметили как засиделись почти до рассвета. Она лишь на несколько секунд, как ей показалось, положила голову на руки и прикрыла глаза, а очнувшись обнаружила себя лежащей на низком диванчике возле окна, под мягком легким покрывалом. Она была без сапог, тугой пояс расстегнут, волосы, стянутые на затылке, распущены. Кто ее интересно укладывал? Ауран наверное, больше некому. Она села, потянулась и поняла, что отлично выспалась и от вчерашней усталости и тумана в голове не осталось и следа. Сколько ж она проспала?! Скосила глаза на окно — сквозь полуопущенные занавеси пробивались лучи закатного солнца. Она вскочила и ругаясь себе под нос, принялась спешно натягивать сапоги, что стояли тут же, рядом с диванчиком. Ей надо было к Дейнерис еще утром, а она продрыхла целый день! И ни одна зараза не потрудилась разбудить!
На вошедшего Аурана она бросила испепеляющий взгляд.
— Хоть бы к полудню разбудил! — нашипела она на него раздраженно.
— Я хотел! Клянусь! — тут же отбился он. — Но сиятельный наш принц Мартелл мне голову пообещал оторвать, если я тебе не дам выспаться! Так что свои претензии собирай и неси ему!
— Так ладно, это все пустое. Ты уже был у королевы? — спросила она, остывая и поднявшись, стала застегивать пояс и попыталась хоть как-то пригладить волосы.
— Не был конечно, вместе пойдем. И можешь не спешить, она занята сейчас, — в его зеленых глазах на секунду мелькнула прежняя веселость.
— И чем это она занята, что ты так развеселился?
— Руганью с его высочеством, — он закатил глаза. — Уже битый час грызутся, так что уши закладывает.
— Приплыли, — она с размаху села обратно. — Все ж спокойно было! А Герольд где?
— Да не полезет он к ним сейчас. Я вот тоже не полез. Зачем мешать такому дивному скандалу?
— Находишь это смешным?
— Нахожу это правильным, когда каждый получает заслуженное — кто-то скандал, а кто-то королеву.
— А что получает королева?
— Все, — коротко и очень жестко ответил он. — Она получает все.
Он не отводил глаз, был полностью открыт и спокоен и она поняла, что перед ней человек, преданный Дейнерис до последнего вздоха. Он умрет и убьет ради нее. Совершит любую мерзость, если на то будет ее воля. Пройдет через ад и вернется. И не спросит даже зачем она его туда отправила. И о причинах такой безусловной преданности остается лишь гадать. Спрашивать она не собиралась — ни его, ни Дени. Все имеют право на свои тайны и наверное стоит порадоваться, что у Дейнерис есть Ауран — такой, каким он стал.
Наверное у нее на лице было все написано и он, печально улыбнувшись, сказал тихо:
— Герольд спас мне жизнь, а она дала мне смысл. Может быть я расскажу тебе — не сейчас.
Он тряхнул волосами, натянул улыбку, обрывая эту неожиданную откровенность.

Они с Аураном условились встретиться у Дейнерис часом позже, надеясь, что к тому времени она уже доругается с дорогим родственником. Яра пришла чуть раньше и попала ровно к окончанию скандала, а именно, к дверям, что распахнулись с силой и стукнули по стенкам, из дверей навстречу ей вылетел Джон, остановился сразу, ожег темным гневным взглядом и мгновенно взяв себя в руки, проговорил ровно и подчеркнуто вежливо, слегка склонив голову:
— Доброго вечера, миледи.
— Выспалась? — послышался веселый голос Дейнерис и она выплыла следом за ним. — Квентин просил не будить тебя и я разбудила дракона.
Она смеялась. Глаза ее сияли и казалось ничто не способно испортить ей настроение.
— Дени! — тут же вспыхнул Джон, пронзая ее взглядом.
— Что? — улыбнулись ему в ответ, вскидывая вопросительно бровь. — Ну успокойся уже, — попросила она примиряюще.
— Успокоюсь, — пообещал он, — дай мне немного времени.
— Бери сколько нужно.
Он совершенно точно хотел ей что-то ответить и сделал бы это, будь они наедине, но наедине они не были и он лишь вздохнул как-то растерянно и печально, словно принимая поражение, шагнул к ней, на мгновение приобнял за плечи, прижался лбом ко лбу, прикрыл глаза, выдохнул чуть слышно:
— Люблю тебя.
Спустя мгновение они с Дени уже смотрели ему вслед.
— Он в порядке?
— Будет.
— А ты?
— А я в полном беспорядке. И абсолютно счастлива. Идем? Где ты потеряла Аурана?
— Придет чуть позже, — Яра прошла за ней в комнату.
— Чудно!
Дейнерис сбросила в кресло большую фиолетовую шаль тончайшей шерсти с шелковой нитью — вещица из многочисленных подарков Иллирио, Яра вспомнила, как он приговаривал про то, как дивно она подойдет к цвету глаз их несравненной королевы. В шаль эту ранее Дени была закутана так, что рук не видно было, а сейчас обнаружилось, что левая ее ладонь плотно перебинтована и еще бросился в глаза небольшой свежий совсем порез на нижней губе.
— Что с тобой случилось? — вопрос слетел с губ сам собой.
— О, пустяки! — беспечно отмахнулась Дени. — Отколотый край стеклянного бокала — не заметила, от неожиданности сжала сильно, еще и руку порезала. Бывает.
— Я не вовремя и всем помешал? — в дверях возник Ауран и беззастенчиво прошел внутрь, сразу же раскатывая по столу свиток с картой.
— Ты никогда не мешаешь и всегда вовремя, — Дейнерис шагнула к столу. — Рассказывайте до чего додумались.
Но не успели они и рта открыть, как бесшумной тенью к ним вошел Герольд.
— Мейро занят со своими людьми, так что не придет.
— Не страшно, — милостиво улыбнулась Дени.
— Начинаем? — Ауран обвел взглядом всех присутствующих и дождавшись кивка от Дени, начал рассказывать о той неприметной бухточке, что они наметили как место высадки, там был удобный пологий берег и…
Яра не слушала, она все это знала и сама помогла придумать, она смотрела задумчиво на Дейна, что стоял рядом с королевой и на его перебинтованную ладонь — левую, как и у Дени. Пялиться в открытую, конечно, не стала, но скользнула взглядом по его лицу — легкий порез на нижней губе. Что бы это могло значить?

***

Квентин разыскал ее вечером и увел гулять, радуясь тому, что наступило долгожданное затишье после всех волнений, хотя оба они прекрасно понимали, что рано радуются, ничего не закончилось и будет им еще о чем поволноваться. Прогулка однако же была отличной идеей и она с радостью согласилась, привычно уже беря Квентина под руку.
Сад встретил таинственными сумерками, светлячками в траве и легким ароматом отцветающих роз, на смену которым обещали прийти хризантемы. А вот тишины, на которую оба они очень рассчитывали, не случилось. Потому что случилась Лира и ни малейших сомнений, что именно она созвала веселых девушек из окружения Дени, она же притащила сюда Мейро и Джендри и даже внезапно Джона ухитрилась затянуть, хотя он к веселью не сказать, что сильно тяготел в последние дни. Тут же обнаружился и Том, со своей неразлучной лютней, что громко смеялся и беспрестанно что-то наигрывал. И Искорка конечно была тут, носилась разноцветным и звенящим облаком. Звенели дотракийские колокольчики у нее на поясе, их отдала Дени, решив, что сама носить их не имеет права после случившегося, но сгрузить на дно шкатулки тоже посчитала неправильным — победы прошлого были важны и судьбоносны для огромного количества людей и колокольчики в их честь не заслуживали безмолвия.
Громкие голоса, смех, вскрики, счастливый визг Искорки, когда ее кто-нибудь подхватывал на руки — все это было на самом деле замечательно и в другой раз может они бы с удовольствием присоединились и может даже подурачились малость со всеми вместе, но сейчас хотелось тишины и поэтому они с Квентином переглянулись и поняв друг друг без слов, развернулись и пошли обратно. В замок возвращаться не хотелось и они направились в сторону моря.
Шли не торопясь и изредка переговариваясь о светлячках, которых не водилось ни в Дорне, ни на Железных островах. На Железных островах вообще насекомые почти не водились, красивые так точно.
— В Водных садах живут стрекозы, носятся стремительно над водой, а крылья переливаются на солнце всеми цветами, — рассказывал Квентин, — жаль, что в тот свой визит ты там не побывала, но я надеюсь со временем мы это исправим. И ты напрасно упрекаешь Железные острова в отсутствии красоты, мне там понравилось — море и камни. Суровое место, где-то даже жестокое, но не лишенное очарования.
— Они серые, бесцветные. От этого устаешь, особенно когда есть с чем сравнить, но я все равно люблю это место — там мой дом.
— И у вас не жарко, а это, согласись, тоже неплохо, особенно после удушающей жары.
— Если только временно, — ей было забавно, как Квентин, не пробывший на Железных островах и месяца, рассказывает ей о том, чего там может быть хорошего, — а если ты поживешь там хотя бы полгода — взвоешь и сбежишь.
— Ты правда меня таким изнеженным считаешь? — брови Квентина изогнулись возмущенным домиком, но в глазах плескал смех.
— Нет, конечно, — поспешила она его успокоить, — но ты привык стоически претерпевать несколько иные трудности.
Увлеченные своим легким разговором, они вышли на берег. Было ветрено и прохладно, волны шумно накатывали, разбивались о скалы и до них долетали соленые брызги. Яра очень быстро пожалела, что вырядилась сегодня в платье и даже шали никакой прихватить не догадалась — сказывалась непривычка, раньше она платья и не носила почти никогда. Она зябко передернула плечами, понимая, что надо уходить, если не хочет свалиться с простудой, но жаль было уводить Квентина, глядя с каким наслаждением он откидывает голову, вдыхая прохладную морскую свежесть.
— Боги! Прости! — конечно он заметил. — Совсем я тебя заморозил! Я тоже бываю идиотом, что ж поделать! — покаянно склонил он голову.
Щелкнула пряжка и украшенный камнями пояс упал в песок, а он спешно сорвал с себя камзол и прежде чем она успела возразить, накинул ей на плечи, укутывая плотнее, она хотела что-то сказать, наверное, о том, что лучше им вернуться, но слова застряли в горле.
Слишком близко он оказался и слишком долго не отпускал. Он и раньше ее обнимал, но никогда — так. Ловушка. Змеиные кольца, стиснувшие неосторожную жертву. И надо бы отстраниться, отойти подальше, сбежать, но получается только смотреть, словно зачарованная, в темные глубокие глаза, за которыми прячется целая бездна тайн. Она всегда считала его красивым, но вот сейчас поняла, что это не красота — это страшнее. Тягучая медовая сладость, проникающая в горло жгучим ядом. Обманчивая обезоруживающая мягкость, свивающая удушающие петли. Змей среди цветов. Сияющее дорнийское солнце, что сожжет мир драконьим пламенем.
Он чуть склонил голову и прядь волос упала ему на глаза. Губы дрогнули, но его улыбку она так и не увидела — почувствовала на своих губах легкую тень этой неслучившейся улыбки. Он целовал ее — неспешно, нежно и вместе с тем уверенно. Он точно знал что делает — не порыв, не влияние момента.
Поцелуй остался без ответа. Она застыла, дышать даже перестала. Глаза только сами собой закрылись в глупой надежде, что когда она откроет их, время откатится назад и последние две минуты окажутся дурным наваждением.
Не оказались.
Он отстранился от нее и она почувствовала на себе пронизывающий острый взгляд. Заставила себя открыть глаза, но никакой остроты уже не было — сгинула без следа, затянувшись привычной все понимающей сдержанностью. Привычный очаровательный принц Мартелл стоял перед ней и тихой скороговоркой приносил извинения.
— Прости, я не должен был. Я все-все понимаю, не объясняй и не думай, — на губах вздрагивала легкая виноватая улыбка. — Я не должен был позволять себе… ох, прости меня! Прости-прости-прости! Я надеюсь лишь, что этот момент не испортит нашей дружбы! Ты должно быть видеть меня сейчас не хочешь… я пойду, а после мы поговорим — если пожелаешь. Ухожу. Уже ухожу. Прости.
Яра зажмурилась, а хотелось еще и уши зажать. Хотелось кричать. А сильнее всего хотелось врезать ему хорошенько, чтобы расколотить эту чертову маску, что он натянул на себя так поспешно. Посмотреть в глаза настоящему Квентину, услышать его настоящий голос, но он уже уходил и она отвернулась, потому что смотреть ему в спину не желала. Не говоря уж о том, чтобы окликнуть или догнать.
Она долго стояла и смотрела на море невидящим взглядом. В голове беспрестанно крутился вопрос — зачем? Зачем он все испортил? Все эти красивые моменты — они не для нее точно, это не ее история, не ее сказка. У нее вообще нет сказки, она плотно и надежно помещена в реальность, где нет места таким вещам. Она злилась и готова была расплакаться — мерзкое состояние. Как будто мало той нескончаемой любовной драмы на Драконьем Камне, что вертится вокруг Дейнерис! Да и у остальных… на кого ни посмотри — одна сплошная сложность в делах сердечных. Вот чего он ждал? Что она растает и упадет ему в руки? После будет страстная ночь и дальше польется неудержимая сиропная река? Или может ему нужна драма и неопределенность? Вечно подвешенное состояние, взвинченные нервы, ссоры, примирения, объяснения? Но это все совсем не для нее, а то что для нее — ему не нужно. Ведь он не ищет простоты и ясности, а если вдруг — то это будет ложью.
Когда она вынырнула из своих невеселых мыслей, уже совсем стемнело. Надо было возвращаться. Она стянула с себя его камзол, чтобы не вдыхать его запах — тонкий, свежий с неуловимой травяной нотой. Подобрала сброшенный пояс, отряхнула от песка. Потом занесет, заодно и поговорить попробует. Они просто обязаны уладить все и не испортить ничего Дейнерис своими внезапными сложностями.
Шла быстро, не глядя по сторонам, уставилась себе под ноги и старалась не думать ни о чем. Ни к чему сейчас это, надо успокоиться. Однако, когда пришла к себе, то мысли нахлынули с новой силой. Покоя не было. Она нервно мерила шагами комнату, садилась, вскакивала и снова начинала ходить, попробовала прилечь, но стало отчего-то еще хуже. Наконец она остановилась у большого зеркала, в какой-то миг не узнав себя в промелькнувшем отражении. Роскошное темно-зеленое платье, с пышной воздушной юбкой и открытыми плечами. Растрепанные волосы разметались по плечам — когда они успели так отрасти и почему она не заметила? В волосах сверкают драгоценные шпильки. Длинные звенящие серьги в ушах, а руки увиты браслетами. Она приподняла подол платья — еще и туфли в тон! Боги! Когда все успело так измениться? Нет, она не ходила так все время, но все же довольно часто вот это все на себя напяливала и делала это вполне добровольно! Тут конечно несомненное влияние Дейнерис и Яра бы не сказала, что это плохо, но если она так вырядится на Железных островах, то ее засунут в мешок и отправят в Дорн, в подарок принцу Мартеллу, вот он обрадуется! У нее вырвался нервный смешок. Он воткнет в нее иглу с какой-нибудь парализующей дрянью и поставит в шкаф со стеклянной створкой, будет менять ей платья, украшения и прически. Живая кукла. Развлечение вполне в его духе, теперь она точно знает, что он и не на такое способен. Ему следовало влюбиться в Дейнерис еще в Миэрине и желательно взаимно. Они бы кружили друг другу головы, плели интриги и завоевали бы мир. Хотя они и так его завоюют. Она рассмеялась и никак не могла остановиться, даже когда из глаз потекли слезы, продолжала смеяться. Да у нее натуральная истерика! Впору к Аллерасу идти и просить унять это безумие в ее голове и сердце.
Никуда она разумеется не пошла, сама успокоилась, а вот уснуть не вышло, как и прогнать беспокойные мысли и она, вся вконец издергавшись, решила все же сходить, но не к Аллерасу, а к Квентину. В конце концов, они взрослые разумные люди, а значит смогут взять себя в руки и поговорить. Поздно конечно и он вполне может уже десятый сон досматривать… все же она решила идти. Если спит, значит вернется, ей все равно не заснуть и на месте не усидеть.

О своем решении войти без стука она почти сразу пожалела, при том понимая, что ничего бы не изменилось, реши она сначала постучать.
Пламя свечей взметнулось и заплясало, когда она резко распахнула дверь, а клубы ладанного дыма взвихрились над курильницей.
Квентин, как она и думала, крепко спал, лежа на животе поперек кровати. Полностью обнаженный. Была бы здесь Дейнерис, давно бы уже рисовала его во всех подробностях, но ее здесь не было и Яру встретил взгляд других фиалковых глаз — испуганный и растерянный. Лира. Полулежала в измятом золотистом платье и гладила по волосам спящего у нее на коленях Квентина. Увидев Яру сразу отдернула руки, рванулась встать, но не смогла — его рука крепко обнимала ее талию.
— Я ничего, — тут же панически зашептала она, — я просто… королева попросила побыть с ним. Он даже не знает, что я тут — пьян до беспамятства. Или что-то еще… я не уверена… простите, миледи!
— За что ты извиняешься и в чем оправдываешься? — удивительно было слышать такое безразличие в своем голосе. — Неужели видишь повод?
— Я не… — начала было Лира и замолчала. Она не находила слов. Не смогла придумать, а правду, которую подумала, сказать не посмела. — Простите, миледи, — тихо прошептала она, опуская глаза.
— Теперь понятно, почему я споткнулась об это, — она криво усмехнулась, бросив в кресло камзол и пояс. — Удивительно, что он голову не потерял.
— Да, миледи, удивительно, — с облегчением согласилась Лира, решив, что гроза миновала. — Он и сюда бы сам не дошел, — тут же пустилась она щебетать в своей обычной манере, — его сир Дейн привел.
— Притащил, ты хотела сказать?
— Именно так, — она позволила себе улыбнуться. — А королева сказала мне остаться и вот, — она развела руками, — из меня сделали подушку.
Яра развернулась и собралась уходить — делать ей здесь было нечего
— Приглядывай за ним, — бросила она через плечо насмешливо, — он нам еще пригодится.
Лира тихо вздохнула у нее за спиной и ничего не ответила.

Она шла не разбирая дороги, можно сказать, бежала и не понимала саму себя. Их не связывало ничего кроме дружбы, она сама его оттолкнула, не позволив тому поцелую стать чем-то большим. Она не должна сейчас даже легкое раздражение испытывать, не говоря уж о злости или ревности, но она злилась. И была расстроена — чем? Вполне ожидаемая реакция Дейнерис — оставить свою фаворитку присмотреть за Квентином, который хорошо, если и правда просто сильно пьян. Зная его, вполне можно было предположить, что причина такого состояния вовсе не в крепкой выпивке, имел он дурную привычку в случаях самых острых снимать напряжение иными способами. Так что правильно все она сделала, Яра и сама бы его такого без присмотра оставлять не рискнула. И все равно злилась, понимала, что злость эта совершенно глупая и даже какая-то детская и от этого злилась еще сильнее — уже на себя. Проклятье! Да как ее угораздило влипнуть в такое?!!! Это ж надо было суметь! И ведь ничегошеньки не предвещало! Ни намека, ни даже тени — вот так просто в одну секунду все перевернулось с ног на голову! Или она была слепа и глуха — не только в отношении Квентина, но и самой себя. И вот последняя мысль пожалуй самая верная — и самая обидная.
Такой беспорядочный хаотичный бег от самой себя через темный замок завершился вполне ожидаемо — она налетела… на кого-то. Крепкие руки поймали ее за плечи и не дали упасть, послышался тихий смешок, а подняв глаза, она захлебнулась воздухом — вот только его сейчас не хватало! Перед ней был Джон.
— Убери руки! — дернулась она на шаг назад, вырываясь из его хватки.
— Что у тебя случилось и от кого ты так бежишь?
— Не твое дело! Дай пройти!
— Ты не от Дейнерис, надеюсь, в таком состоянии? — он стоял, преграждая ей путь, и не думал даже посторониться.
— Ты оглох? Дай мне пройти, — прошипела она в ярости.
— Прошу, — он тут же отошел в сторону, с легким поклоном пропуская ее.
Ровно четыре быстрых шага она успела сделать, когда в спину ей прилетело:
— Какой же сильной может быть ненависть.
Она развернулась и оглядела его в неровном свете факелов — стоял, расслабленно прислонившись к стене и смотрел с легкой и насмешкой во взгляде.
— Ненависть? Не смеши меня! Презрение — это да. К твоей трусости. И слабости. Именно поэтому ты тогда предал ее. Страшно стало — за себя, за привычный мир и за твою волчью свору.
Темные глаза напротив сощурились, всякая усмешка выбилась из него в один миг, а голос сорвался на угрожающий рык.
— Пусть так, — губы его изогнулись в дерганной нервной улыбке. — А где же в этот отчаянный момент была леди Грейджой? Любимая подруга и верная сторонница. Рядом со своей королевой? Нет. Может быть она исполняла какой-то тайный приказ? Тоже нет. Она побежала, лишь появилась возможность, возвращать под свою руку загаженные птицами скалы, что она считает своим домом. Или я не прав?
— Великолепно! — она даже в ладоши несколько раз похлопала. — Ты так себя утешал все эти годы, да? — она подошла к нему совсем близко, понимая, что взбесила его не на шутку, но ей было плевать. — Ты хоть понимаешь что натворил в тот день? В твою голову приходила хоть раз мысль, что мир огромен и не ограничен тем проклятым куском земли на севере? Ты знаешь какие беспорядки были в Заливе Драконов? Спроси у Кинвары, это она помогла Даарио усмирить тех, кто поднял голову, лишь только долетела весть о смерти королевы. Там все могло рухнуть и люди, которым она вернула свободу, снова могли оказаться в цепях. Да о чем я говорю?! — махнула она рукой, отворачиваясь от него. — Ты даже эту обнаглевшую суку, свою сестрицу, не смог заткнуть!
— Не смог, — тихо проговорили у нее за спиной. — И жалею об этом, как и о многом другом.
— И какой прок в твоем сожалении? — она снова повернулась к нему и увидела, что весь гнев с него слетел и глядя в полные боли глаза, она как-то и сама успокоилась. — Она ведь была чистым светом, Джон, — Яра перешла на шепот. — А сейчас — нет. Она согревает и освещает, но это уже не свет — это пламя. Если ты, конечно, понимаешь, разницу.
— Понимаю лучше, чем ты можешь представить, — невесело улыбнулся он. — У меня нет власти над временем, я не могу все вернуть назад и поступить иначе, а значит и выбора у меня нет.
Еще один! Память сразу подкинула такую же грустную улыбку Дейна и его слова об отсутствии выбора, он даже говорил это с такой же точно интонацией!
— Время… неплохо было бы повернуть его назад, — сказала она задумчиво.
— Не только из-за Дени. Теон, да?
— Да. Не надо было отпускать его.
— Он хотел быть в той битве, считал это правильным.
— Я не спрашивала никого… страшно было?
— Ты знаешь, нет, — чуть подумав, ответил он. — Я говорю о себе, разумеется. Но я, наверное, не в счет, я уже видел их ранее, сражался с ними не единожды.
— Удивительно! Ты не боялся полчищ нежити, не боялся смерти и боли, но она вызвала в тебе страх столь сильный, что ты сделал немыслимое! На тебя ведь это совершенно не похоже, разве нет?
— Ты права — не похоже. Но это был я. И это был не страх, а долг — ужасный, неподъемный, отвратительный. Так я тогда думал. Думать иначе меня не научили.
— Ты бы хотел иначе? Вырасти со своим настоящим отцом, знать кто ты, не быть неприкаянной тенью в семье Старков?
— Ты не представляешь как сильно! — в глазах его появился опасный огонек. — Даже пусть бы в бегах по Эссоссу вместе с Дени и Везерисом, но самим собой!
— Тогда могло не случиться матери драконов.
— Ну что ты, — он рассмеялся, — она бы случилась непременно! Возможно, несколько иначе, но она бы сделала это.
— Возможно и Визерис был бы другим, — ей стало и правда интересно пофантазировать об этом. — И лет через десять Вестерос снова был бы завоеван тремя драконьими всадниками.
— Скорее бы мы с Визерисом вцепились друг другу в глотки из-за Дени. А еще вернее он бы меня прикончил еще ребенком.
— Духу бы не хватило — судя по тому, что Дени о нем рассказывала.
— Ужасная судьба. Но знаешь, я все равно ему немного завидую, — признался он. — Да, в его жизни были боль, страх, бесчестье и потеря рассудка, а венцом всего кошмарная смерть, но хотя бы не было лжи. Он сам всегда был — слабый, измученный, одинокий, отчаявшийся — он все же был. А я как будто два человека. Одного придумали, а другой обнаружил собственное существование, прожив кучу лет не собой. Чудо, что я не сошел с ума… а может и сошел? Что думаешь?
— Думаю, что ты и мертвого заболтаешь.
Ответом ей был громкий смех и пляшущие искры в глазах.
— Проводить тебя? — спросил он, отсмеявшись.
— Проводи, — ей уже было безразлично что он о ней подумает. — Эти чертовы туфли меня доконали.
— Я бы сказал, что могу и отнести, но ты меня в пекло пошлешь, — он протянул ей руку.
— Правильно думаешь, — со вздохом она все же взяла приняла его руку и идти стало чуть легче.
— Откуда ты все же так отчаянно бежала? — спросил он спустя некоторое время.
— От Квентина. Не спрашивай.
— Нем как могила, — пообещал он и тут же обещание свое нарушил. — Хотя я тоже злюсь — у меня забрали Лиру.
— Боги! Да что вы с Дейнерис нашли в этой девчонке? — закатила она глаза.
— Кровь дракона. Ее осталось ничтожно мало и мы вцепляемся в каждую каплю.
Яра хотела сказать что-то шутливое на тему Лиры, но прикусила язык, вспомнив как лихорадочно она уцепилась когда-то всего лишь за сплетню и как плакала и благодарила богов, что сплетня оказалась правдой и в ее жизни появился маленький лучик света — Бейлон. И как потом она наступила на свою гордость и отправилась в столицу с просьбой узаконить племянника. Удивительно, как быстро Бран Старк удовлетворил ее просьбу — ни слова даже формального возражения, ни единого вопроса. Он даже с какой-то затаенной радостью это сделал, будто чувствовал себя должным и виноватым…
— Джон, — позвала она. — Что произошло между Браном и Теоном в той битве?
— Что? — он остановился от неожиданности и уставился на нее непонимающе.
Она коротко пересказала ему все о чем вспомнила и подумала.
— Вина и долг значит… — задумчиво протянул он.
— Это может быть важно? — сердце отчего-то забилось быстрее, как бывает когда долго ищешь ответ и подходишь почти вплотную к разгадке.
— Может, — он нервно закусил губу и нахмурил брови, — никто ведь не знает что именно произошло в богороще Винтерфелла. Все погибли сражаясь и Теон тоже — но как именно? Точно знают Бран и Арья, но у них не спросишь. Дени знает?
— Нет, — подивилась самой себе — почему она не рассказала это все Дейнерис? Потому что сама только сейчас задумалась? Наверное… — Вернее, она знает про Бейлона, про то, что Бран его узаконил, но без подробностей.
— Расскажи ей, — попросил он и улыбнулся грустно и вместе с тем светло. — Жаль, что Теон не увидел сына. Он славный.
— Ты-то откуда знаешь?
— Дени рассказывала и я не вижу причин ей не верить.
— Да, он славный, — не стала она отрицать, — и на отца похож.
— Надо было привезти его не в Водные сады, а сюда.
— Чтобы они с Искоркой перевернули Драконий Камень вверх дном?
— Почему нет? Было бы весело.

***

Герольд сегодня выглядел иначе — никакого раскраса на лице, никакой косы, волосы свободно распущены и спадают гладкой волной почти до пояса, одет в светлое, расшитое серебром. Сидел себе спокойно на широком подоконнике в библиотеке и читал сборник валирийской поэзии, временами что-то цитируя оттуда.
В той же библиотеке нашлась и королева, тоже светлая и легкая, в нежном воздушном платье, она сидела на длинном столе, заваленном книгами и пергаментами и рисовала тонким пером, временами кусая губы и хмурясь, потому что Аллерас, чье лицо она пыталась перенести на бумагу, все время куда-то отходил, пропадая из виду или взбирался по небольшой приставной лесенке к верхним полкам, шуршал свитками и листал книги, сосредоточенно что-то в них выискивая.
— Сфинкс! Ну посиди ты спокойно хоть полчаса! — воскликнула королева, когда Аллерас в очередной раз резво вскочил и скрылся за полками.
— Ваша милость, может вы потом дорисуете, а? Дней через парочку? — раздалось из глубин библиотеки.
— Вот еще совершенно прекрасное, — начал было Герольд, но что он там прекрасного вычитал никому не суждено было услышать.
— Сир Дейн! — возмущенно прошипел Аллерас, возникая из-за шкафа и потрясая очередным свитком. — Я рад безмерно, что вы нашли чем утолить жажду прекрасного, но меня от этого избавьте! Хотя бы временно! Ваша милость, — обернулся он к Дейнерис, — при всем уважении, но мешаете и не даете сосредоточиться! О! — мейстер наконец заметил Яру, что стояла в дверях и наблюдала с улыбкой за происходящим. — Леди Грейджой! Мое почтение! А не могли бы вы их отсюда забрать? — и руки сложил перед собой умоляюще.
— Мейстер, вы зануда! — громко объявила Дейнерис, спрыгивая со стола. — Уходим мы уже, уходим, — поспешила она добавить послушно, не давая Сфинксу вспыхнуть и снова начать возмущаться.
Герольд последовал за ней, уже в дверях помахав на прощание и громко сообщая:
— Аллерас, я этот сборник к себе утащил!
— И зачем мне это знать? — Аллрас замер на половине лесенки и обернулся.
— Говорят, ты всех записываешь и после преследуешь, если долго обратно не несут — вот и сообщаю, — непонятно было шутит рыцарь или правда что-то такое было.
— Вы это сейчас сами придумали, да? — Аллерас выглядел немного обиженным.
— Клянусь, — рыцарь приложил руку к сердцу, — своими ушами слышал и не раз!
— Ложь и клевета Ничего я не записываю! — опроверг Аллерас это обвинение и тихо добавил после короткой паузы: — Память хорошая, — хихикнул и полез дальше по лесенке к самой верхней полке.
Двери Дейнерис успела плотно прикрыть за секунду до того, как они все втроем расхохотались громко и гулкое эхо Драконьго Камня смех их мгновенно подхвалило, усилило и раскатило по коридорам.
Дени взяла ее под руку, не желая отпускать и Яра, не сопротивляясь и не спрашивая, шла с ней вместе. Они заговорили о Миэрине, перескочили на магистра Иллирио, весточки от которого, оказывается, ждала Дейнерис, магистр задерживался или что-то приключилось в пути с гонцом — пока было неясно, но Дени это сильно не нравилось и она подумывала, не слетать ли самой в Пентос. Герольд говорил, слетать и успокоиться, главное не одной и выразительно кивнул в сторону Яры, как бы намекая, кого именно надо брать с собой в Пентос. Дени вздыхала и сомневалась. Яра же была совсем не против сопровождать Дейнерис куда угодно, пусть даже и к магистру Иллирио, от которого она не так давно радостно сбежала.
Герольд про Иллирио уже не думал, а все же зачитывал вслух цитаты из той книги и валирийский язык, казалось, усиливал бархатистые нотки в его голосе, выходило красиво, пусть даже и непонятно совсем, благо Дейнерис переводила, хоть и требовала от Яры уже прекратить лентяйничать и выучить валирийский.
Между шутками и болтовней о поэзии Дени умудрилась шепнуть ей на одном дыхании:
— Он не знает, что ты заходила, Лира сказала только мне.
Умная девочка эта Лира, подумала Яра. Еще одна с маской на лице — красивая пустоголовая кукла, а внутри очередная тьма и бездна, как и у всех тут собравшихся. Подобное к подобному.

Он пришел к ней поздно вечером. Строгий, серьезный и очень уставший, он так и остался стоять за порогом, когда она открыла дверь, и даже глаз не поднимал, смотрел себе под ноги.
— Ты заходила ночью? — видно было, что ответ ему очень важен.
— Нет, — солгала она без малейшего угрызения совести.
— А кто тогда принес…?
— Отправила горничную, — не дослушала она вопрос.
— Спасибо, — он тихо выдохнул с явным облегчением и наконец поднял на нее глаза.
Конечно он извинялся, теперь уже в своей привычной учтивой манере, ругал себя за недостойное поведение и за последующее бегство и что бросил ее там одну и наверное заставил поволноваться и обещал и клялся… нанизывал слова, словно бусины на нить, выдохся и замолчал, вздохнул глубоко и сам себя немедленно осудил за все сказанное:
— Боги, ну что я несу?! И кому?! Прости. Я смертельно устал, иногда мне кажется, что еще немного и моя голова разлетится на куски. Я в такие моменты могу сделать что-то, сказать… я заигрываюсь, забываюсь и иногда не могу переключиться.
— Зато я увидела много интересного, — она не собиралась его жалеть.
— Не следовало бы, — он досадливо качнул головой, отводя взгляд.
— Ну почему же? Это ведь тоже ты, — настроение внезапно резко поползло вверх.
— Вот как? Я учту, — он взглянул на нее с задумчивым прищуром. — Все это было не к месту и не ко времени, да?
— С прозрением тебя!
— Знаешь, когда-нибудь все закончится и будет спокойно и хорошо. Может быть мы даже доживем. И даже сможем сохранить рассудок, — подвел он своеобразный итог.
— Пойдем что ли в кайвассу партию-другую сыграем? Давно не играли, — она взяла его за руку и потянула в комнату, закрывая тему произошедшего вчера.