I.

Джон почти превратился в одичалого. Обмотанный шкурами прямо поверх своих чёрных одеяний, косматый, с вечно обветренным лицом, он день за днём оттачивал своё мастерство стрельбы из лука, охоты, разведения огня в смертельных условиях, приготовления пищи. Он уже знал наизусть все их песни, все обычаи и привычки. Он даже обнаружил в себе удивительные способности варга и видел волчьи сны, которые раз за разом становились всё более осознанными.

Но всё же пытаться укрыться среди живых было ошибкой...

Джон думал, что обретёт здесь душевное тепло, хоть какой-то покой для своей почти мёртвой души. Он предатель, преступник, цареубийца, положивший конец династии, которую должен был возродить! Казалось бы, он не достоин даже дышать, но всё же он боролся за Жизнь, и совершил все свои преступления именно ради неё. Он выбрал людей и думал, что, быть может, они выберут его в ответ - по-настоящему выберут, сделав частью своего мира. И всё вроде было так: ему улыбались, его приглашали к очагу и угощали, слушали рассказы и принимали помощь. Но все они были слишком заняты выживанием, восстанавливали свой привычный уклад, думали о пропитании своих детей. Никому по-настоящему не было дела до него и его терзаний, никого не интересовало, что он чувствовал и отчего он ушёл из того мира, в котором мог жить, как король. Тормунд часто шутил в своей привычной манере. Баба - лучшее лекарство, - смеялся он, намекая на то, что Джон тоже мог бы найти усладу в женских объятиях. Девушки вились вокруг, старались угодить или, напротив, дерзили, чтобы привлечь внимание, в надежде, что он украдёт одну из них и сделает своей. Но нет. Джон был от этого бесконечно далёк. Закрывая глаза, он всегда видел только её, буквально ощущал аромат чистой, белой кожи, к которой так любил прикасаться своими грубыми ладонями, чувствовал поцелуй нежных губ. Он не мог даже представить кого-то, кто сможет заменить Дени, от которой он отказался по причинам, всё менее понятным день ото дня...

Джон часто спрашивал себя: что он здесь делает, зачем, для чего? Сколько ещё должно было пройти времени, чтобы он смог унять свои муки, успокоиться, отпустить? Наступит ли когда-нибудь тот момент, когда бессмысленное существование снова станет похожим на жизнь? Не наступит - звучал один и тот же ответ. Настала пора умереть. Он слишком затянул с этим...

Он ушёл. Спустя всего несколько месяцев, он попрощался со всеми, кто был к нему добр, и снова отправился в путь, прихватив лишь своего лютоволка, коня, меч и самодельный лук. Два призрака посреди бескрайнего Севера искали последнее прибежище.

Джон нашёл его достаточно скоро. Он посмел пересечь то, что раньше было Стеной, уйти южнее места своего заточения. Он посмел найти тот самый водопад, которым любовалась Дейенерис и у которого, как она тогда сказала, пожелала бы остаться вместе с ним на тысячу лет. Все дни, недели и месяцы тяжкой борьбы за Трон после победы над Королём Ночи, Джон надеялся, что она на миг вспомнит эти слова и желание, о котором обмолвилась лишь раз. Он не мог быть с ней после того, как узнал правду о своих родителях, а теперь легко смог бы... Если бы только та озорная девчонка с драконами была настоящей Дени... Здесь вспыхнула мечта и тут же угасла - место для могилы было выбрано идеально.

Джон отпустил жеребца, чтобы тот послужил кому-нибудь ещё. Призрак убежал вслед за ним. Он остался совсем один, как и хотел, и сел у воды на холодный снег. Невероятно красивое место, чистое, первозданное. Ему даже стало немного совестно, что он планировал осквернить его самоубийством.

Неожиданно мимо пронёсся ворон - так быстро, что Джон невольно вздрогнул. Он сел прямо перед ним и чуть склонил голову набок. Джон инстинктивно схватил лук и стрелу и прицелился.

- Уходи прочь! - громко проговорил он. - Я много раз молил тебя оставить меня в покое. Не надо, прошу.

Но тот, кто видел глазами ворона, был глух к его просьбе. Чёрные птицы преследовали Джона всё время после смерти Дейенерис. Он видел их часто - их глаза и крылья, что были темнее самой тёмной ночи. Они вились рядом, подходили близко без страха, безмолвно наблюдали. Может быть, Бран просто ждал, когда Джон, наконец, прикончит себя, специально сводил с ума?
Стрела со свистом пронзила грудь птицы и та упала в воду, окрасив кристальный ручей багровой кровью. Он делал это уже сотни раз.

- Мне не жаль тебя, ворона, - проговорил Джон и встал на ноги. Нужно было побыстрее покончить со всем. Рука рывком обнажила Длинный Коготь. Можно ли быть готовым к смерти? Да. Джон уже был у черты, осталось всего полшага. Белая рукоять сверкнула красными камнями глаз, и Джон зажмурился. Проклятье! Он не успел попрощаться с Призраком, который погнал прочь коня... Нужно было дождаться верного друга ради последнего слова - бросить лютоволка просто так было бы очень жестоко.

Ожидание затянулось, и Джон невольно увлёкся красотой местности. Так некстати или, напротив, очень уместно. Так было нужно, пожалуй, сейчас - испить немного из кубка бесплотных иллюзий... Чтобы ощутить ещё раз то, что ощущает по-настоящему живой человек - всю боль и всю любовь в своём сердце. Можно просто представить это место домом для себя и Дейенерис - тогда в нём пробудятся все его чувства.

- Это наше место, любимая... - прошептал Джон. - Посмотри как оно великолепно... - он легко улыбнулся, а глаза увлажнились, когда он двинулся медленным шагом. - Чёрные скалы, под снегом и инеем... Воды бьют из теплых источников и не замерзают... Как бы я хотел увидеть это место летом вместе с тобой... Искупаться с тобой в этом ручье... Поцеловать тебя под тем водопадом... Как бы я хотел, чтобы с того момента, когда мы прилетели сюда, ничего этого не было...

Он шёл медленно и представлял, что следом за ним идёт и она. Легко и бесшумно ступает по белому снегу, улыбается нежной улыбкой...

- Для чего были все эти войны? Для чего были мы? Мы всего лишь люди, и Боги создали нас для любви... Так мне говорили... - Джон остановился у разлома в скале и закрыл глаза. - Как жаль, Дени, что после смерти ничего нет. Ты могла бы прилететь сюда ещё раз и, быть может, даже остаться навечно...

Джон плакал. Чёртов ублюдок! Он плакал! Рука вновь почти ощутила тепло её крови, сочащей из смертельной раны в груди. Он сам убил её. САМ! Не боролся за неё, не выбрал её по-настоящему, не отстаивал! Вместо этого он потерялся, запутался в адских сетях, дал себя обмануть и сделать убийцей. Он заколол её ради проклятого долга, ради тех, на кого сейчас ему было плевать. Он был обязан убить себя сразу же, но отчего-то пытался продолжать свою жалкую жизнь.

- Всё будет, как надо, Дени. Уже очень скоро. Я буду там, где должен быть... - он окинул взглядом пещеру перед собой. - Ещё немного, и я буду...

Джон достал факел, и чиркнув огнивом, легко поджёг его. Рыжее пламя осветило мрачные своды. Он мгновенно вспомнил, как вёл её по узким тропам в той стеклянной пещере, как они вместе разглядывали те древние рисунки, как после готовились к войне, вместе плавали на корабле и летали на драконах, сражались, занимались любовью... Всё было зря, Дени.

Пещера оказалась огромной. Пусть это место будет нашим замком, подумал Джон, взбираясь на крупный камень, и тут же замер. Чуть поодаль, в ложбине под его ногами что-то блеснуло. Через пару шагов в висках забил бешеный пульс, а сердце было готово разорваться в клочья.

Перед ним была кладка драконьих яиц...

*** *** ***
Джон всхлипнул и тут же разразился диким хохотом, который перемешался с рыданиями. Глаза вновь застлала пелена, в ушах зазвенело, а сам он будто потерял разум. Что это? Для чего, чёрт возьми?!

Он согнулся пополам и коснулся лбом земли, сгребая руками находку. Пальцы дрожали, перебирая покрытые инеем чешуйки. Джон не мог поверить, что это было реальностью. Зелёные. Три, четыре, пять. Их тут с полдюжины! Потрясающе! Нерождённые дети убитого Рейегаля. Что это - укор его горе-всаднику? Ледяные камни - они же ничего не должны были значить для человека, твёрдо намеренного покончить с собой!

Джон не знал, сколько пролежал в драконьем гнезде, разбираясь c нахлынувшими эмоциями, вопросами, мыслями. Он помнил только, как тёплый нос Призрака ткнул его в бок, и он очнулся в непроглядной темноте.

- Ты вернулся, мой друг, - прошептал Джон, обнимая волка. Он замер, уткнувшись в белый мех, напитанный запахом свежей крови. - Призрак...

Он не сказал больше ни слова, просто уснул рядом со своим верным лютоволком, как когда-то засыпал мальчишкой-дозорным в каморке Чёрного замка...

Утром Джон пробудился мгновенно, будто кто-то резко выдернул его из сна. Призрака рядом не наблюдалось. Было жутко холодно, пустое нутро свело судорогой. На мгновение ему показалось, что всё увиденное накануне было лишь наваждением, но едва заметный блеск каменных чешуек в тусклом отсвете утра развеял все сомнения .

Джон нащупал в своей дорожной сумке последний факел и зажёг его.

- Что же делать? - спросил он сам себя, глядя на свою находку. И этот вопрос означал, что его смерть временно отменялась.

Нужно было что-то решить с яйцами. Не оставлять же их здесь!

Джон встал на ноги и быстро двинулся к выходу из пещеры. А что с ними можно сделать? Выбросить в ручей? Оставить, как есть, не трогая память об убиенном драконе? Продать? Он замотал головой. Что за бред лезет в его голову?! Почему он вообще думает об этом?

Чуть позже Джон развёл костёр и аккуратно положил в него яйца, одно за другим, внимательно рассмотрев каждое. Они все были разными и одновременно похожими друг на друга. Промёрзли насквозь, очевидно мертвы, но было верным дать им немного огня. Джон понял что улыбался, глядя на них. Их с Дейенерис драконы могли продолжить свой род. Это было невероятно. Это было прекрасно. И осознавать это было катастрофически больно...

А что если они проклюнутся? Джон впал в настоящий ступор от это мысли. Что тогда? Они, вероятно, вскоре умрут от голода и мороза. Или их найдёт кто-то? Джона передёрнуло. Бран знает и видит всё, что захочет. Что, если он завладеет драконами, как самый сильный в мире варг? Что тогда будет? Сердце забилось. Драконы будут служить Старку на престоле...

Нет! Джона словно пронзило молнией. Этого нельзя допустить! Нужно как-то уничтожить их. Они ничьи, и они мертвы. Пусть же всё так и остаётся.
Он ухватился за рукоять Длинного Когтя. Разрубить их, покончить с собой, чтобы опуститься на дно этого ручья и упокоиться там. Но разве так поступают с истинным чудом, с настоящим сокровищем, с памятью?

- Я не могу Дени, - тихо произнёс Джон, закрывая глаза и выпуская меч из своей руки. Для чего-то именно ему было суждено найти их, и именно сейчас, когда жизнь почти стала ничем.

Джон думал о смысле всего произошедшего долгие дни и недели спустя. Каждый вечер он возвращался с охоты, садился у огня, согревающего нерождённых драконов, и размышлял. Он думал о Рейегале и его братьях, о том, для чего они появились на свет. Думал о Дейенерис и о чуде, которое она сотворила далеко в степях Эссоса. Думал и о пепелище,которое некогда было столицей, полной живых людей. Он думал о Бране, который видел и знал всё, что происходило тогда. Он ничего не сделал, никого не остановил, просто смотрел. Самый могущественный человек в этом мире мог спасти тысячи жизней, остановить дракона до сожжения города. Но ничего этого не было. Когда всё было кончено, он просто сказал, что всегда шёл к этому. Сухо. Ровно. С едва заметной полуулыбкой. Джона душила горечь от всех этих мыслей, с невероятной силой сжимала горло стальной рукой. Ни черта не было смысла во всех чудесах - ни в Дейенерис. ни в драконах, ни в нём самом.

Словно призрак, заворожённый мёртвой надеждой, Джон каждый вечер засыпал рядом с драконами и просыпался каждое утро. Он снова откладывал смерть по непонятным причинам. И это длилось до тех пор, пока однажды она сама не подобралась близко к его крову.

В один непогожий день ледяной дождь застиг Джона в пути. Сильный ветер сделал своё дело, и он вернулся в пещеру с жутким ознобом, вымокший и продрогший насквозь. Дров было катастрофически мало, а новые заготовить он не успел... Вот и всё, - думал он тогда, лёжа у очага, когда угли растеряли свой жар. Кости ломило так, что было больно даже пошевелиться. Голова отказывалась соображать. Он сделал усилие и придвинулся ближе к центру потухшего костра и коснулся ладонью ещё тёплого камня. Всё верно, Дени. Всё тлен. Ни в чём не было никакого смысла.

Джон закрыл глаза.

Он был моим драконом! Она была моей любовью! Я мог стать мужем, героем, королём... Но миром правят совсем не такие, как мы...

Джон провалился в какой-то тяжёлый и тревожный сон. Он вдруг увидел Дени, её лицо в муках, услышал её стоны. Она страдала от боли, хотя в реальности умерла тихо и быстро, без единого звука. Он видел свет огней в то время, как находился в абсолютно тёмной пещере. Он слышал неведомо откуда взявшийся крик младенца, хотя в его обители стояла гробовая тишина. Он сжался от этого звука - и гладкое драконье яйцо под его ледяными пальцами вдруг стало острым. Боль будто от лезвия пронзила его руку, из рассечённых пальцев проступила кровь. И через миг он погрузился в кромешную тьму.

*** *** ***

Джон не думал, что снова попадёт сюда. Он не должен был находиться здесь, но по какой-то странной случайности это снова случилось.

Лицо жгло от раздражения - для того, чтобы предоставить перед королевой Севера, его загнали в купальни, насилу отстригли волосы и лишили бороды. Джон не сопротивлялся, он злился о потере времени, но не выдавал себя.

Разговор будет личным - он это понял, когда его привели в солярий, когда дверь распахнулась, и внутри не оказалось никого, кроме блистательной королевы. Она стояла статно и гордо, сияя в лучах солнца, в короне и роскошном платье цвета зимы. Джон молчал глядя на неё, и она молчала, пока стражники не удалились.

- Джон, - произнесла она его имя со сдержанной улыбкой. - Как ты поживаешь? - Она сделала несколько шагов навстречу, чтобы разглядеть его получше. - Это так удивительно... Ты изменился, будто даже стал моложе с нашей последней встречи.

- Чего ты хочешь, Санса? Зачем ты велела найти меня? И как вообще тебе удалось?

- У меня есть свои мастера над шептунами, - гордо проговорила она, чуть подняв голову выше.

- Бран? - ухмыльнулся Джон.

Санса утвердительно кивнула.

Вороны. Он не ошибался! Они следили за ним всё это время.

Внезапно его охватила тревога. Что, если это ловушка и его специально выманили из убежища? Руки нервно затряслись и сжались в кулаки...

- Честно говоря, я не думала, что ты жив, - непринужденно продолжала Санса. - Я рада, что это так. Что ты здоров и не выглядишь отчаянным. Кажется, что ты всё-таки сумел обрести смысл жизни...

- Во всякой жизни есть смысл, и в моей тоже, - сухо ответил Джон.

- У тебя появилась семья? - спросила Санса с натянутой улыбкой.

- А у тебя? - ответил ей Джон встречным вопросом.

- Ну как... - Санса зашагала по комнате. - Рамси оставался моим единственным мужчиной долгое время. Но теперь я королева, и мне нужны наследники. Я смогла побороть себя и разделить ложе с тем, кто мне пришёлся по нраву. Я не сделала его своим мужем и не стану. Просто любовник, и просто семя.

- Рад за тебя... - кивнул Джон. - Ты всё-таки умеешь блестяще добиваться своего.

- Пока мне нечему особо радоваться. Он не бесплоден, я знаю точно. А я, видимо, да, хоть мейстер и утверждает обратное. Я молюсь каждый день...

Она стала грустной.

- Молись лучше, - равнодушно посоветовал Джон.

- Я предала тебя, - неожиданно прошептала Санса, сделав ещё один шаг навстречу и её глаза округлились. - Нарушила клятву в богороще. Твоя жизнь была разрушена не без моего участия. Прости меня...

- Если даже боги не могут простить тебя, то я не в силах тем более, - выдохнул Джон, опустив взгляд. - Ты для этого привела меня? Если да, то я не знаю, как тебе помочь.

- У тебя есть дети? - тихо спросила Санса, приблизившись к брату почти вплотную. - Смог ли ты... после всего?

- Есть. Двое. Разве Бран тебе не говорил об этом?

- Не говорил. Значит, тебя боги простить смогли, - в голосе Королевы Севера отчётливо прозвучала горечь.

Джон покачал головой.

- Но я себя никогда не...

- Она жива, - прервала его Санса, сжав его руку своими белыми пальцами. Джон онемел. - Ты должен знать это...

Он резко дёрнул свою ладонь из ладони сестрицы и отшатнулся. Его словно поразило молнией в тот самый миг.

- Бран писал мне, - продолжала она, - что дракон отнес тело Дейенерис в Волантис. Там, в храме Красного Бога, ей подарили новую жизнь. Как и тебе когда-то. Она жива и здорова. А я проклята.

Сердце Джона забилось, словно птица в клетке. Он был готов сорваться и бежать куда-то вдаль без оглядки, закричать, что было сил!

- Ты... - Джон едва мог говорить сквозь прерывистое дыхание. - Ты хочешь так выпросить моё прощение? Если это ложь, Санса, то твоё бесчестье не знает границ...

- Это правда, - твёрдо ответила Санса, - иначе я не стала бы искать тебя. Это было очень непросто и мои люди потратили немало времени, чтобы найти тебя. У Брана сейчас слишком много забот, и он редко смотрит на Север.

- Ты знаешь что-нибудь ещё? - спросил Джон, глядя ей прямо в глаза.

- Только это. Она не сжигала больше города. У неё нет армии. Дракон служит ей верно. Больше мне ничего не известно.

Дракон верен только ей. Как и мои сыновья верны только мне! За всё это время Бран так и не смог подчинить себе Дрогона. Дейенерис свободна. Это было радостной вестью.

- Значит, Волантис?

- Да. Бран видит только то место. Уже почти год только тот красный храм...

Джон не знал, что сказать. Сердце в груди не желало униматься, мысли путались, а тревога снова вернулась. Он еле сдержал волнение, нервы были на пределе, но выдавать это было нельзя.

- Теперь, когда ты всё знаешь, что ты будешь делать? - осторожно спросила Санса.

- Ничего, - твёрдо ответил Джон. - Просто вернусь к своей семье.

- И ты не попытаешься встретиться с ней? Чтобы поговорить, или, я не знаю... молить о прощении... Нет?

- Нет. Я отрёкся. Я сделал свой выбор и не вернусь к прошлому. Можешь не переживать. - Он подошёл к Сансе и, поклонившись, поцеловал её руку. - Спасибо за вести, Ваша Милость. Если ты и правда смелая, то просто не бойся.

Санса округлила глаза и открыла рот, чтобы что-то сказать, но Джон был непоколебим в своём намерении завершить разговор прямо сейчас.

- Прощай, - чуть улыбнулся он ей, и быстро скрылся за дверями солярия, точно зная, что она не станет его держать...

Джон гнал во весь дух, постоянно оглядываясь, нет ли погони. Затем спешился и, отправив кобылу обратно Винтерфелл, побежал на своих двоих что было сил. Где-то далеко за полмира от этого дикого леса, она снова жила и дышала! Он летел, словно стрела, и казалось, ещё немного - и он воспарит в небеса на неведомых крыльях.

Нужно было поскорее вернуться к драконам! Нет, с ними полный порядок - его волчье чутьё ещё не подводило ни разу - и Джон торопился вовсе не из-за тревоги за их жизнь. Он просто хотел поведать своим детям, что она вернулась...

*** *** ***

Джон был крайне осторожен и приучил к осторожности своих сыновей. Они были очень умными и хорошо понимали его. Поначалу он исследовал местность глазами волка каждый день, и драконята не покидали пещеры, если это было небезопасно, летали чаще вечерами и недалеко. Вскоре Джон научился видеть и их глазами - и вот так, оставаясь на земле, он снова поднялся в небо. Связь крепла и становилась такой прочной, что вскоре он позабыл о том, что когда-то отрекся от своей драконьей крови. Он даже не подозревал, что был настолько Таргариеном, и, глядя на пару крылатых созданий, тихо посмеивался над своим намерением умереть.

Но когда Джон видел ворона, радость и покой сразу же улетали, и на чёрных крыльях прилетели тревога и страх. Стрелы били птиц насмерть метко и точно. Знает ли Бран? Джон был уверен, что да. Что он намерен делать? Попытается ли когда-нибудь завладеть ими? Как будет играть дальше? Драконы быстро росли - вскоре о них узнал бы весь Север, а за ним и остальной мир. Он уповал, что успеет вырастить их достаточно большими и крепкими, чтобы они смогли улететь в Волантис, или куда то ещё - туда, где им нашлось бы подходящее место. Бывало, что он сомневался, а существовало ли вообще такое место в мире, однако, даже несмотря на все эти сомнения, сожалений об их рождении у него не было никогда. Они чудо, и если пришли в этот мир, значит так было нужно. Он наслаждался каждым моментом, проведенным рядом с ними. И пусть они были грозными созданиями, способными на невероятные, жестокие вещи, они были невинными и останутся такими всегда.

Джон часто представлял Дейенерис в момент знакомства с его крылатыми "бастардами". Он воображал её удивлённое и полное восторга лицо. Что она сказала бы? Как посмотрела бы на Джона, если бы им удалось свидеться? Такие раздумья были для него самыми мучительными, и он порой не мог заснуть ночами, подбирая слова для их воображаемого разговора. Он не знал, что жило в её душе сейчас. Жажда мести и крови? Джону не хотелось даже думать об этом - её непонятная мечта переделать весь мир по своему разумению пугала больше всего. Возможно, она осталась в прошлой жизни - ему отчего-то верилось, что в ней теперь было больше света. А возможно, она овладела Дейенерис сильнее. Кто она теперь - было неясно, но было кое-что, что он знал наверняка: ей было больно от предательства самого близкого человека. И она не простит этого никогда.

В тот день Джон проснулся раньше обычного, драконы ещё дремали. Он отчего-то не видел волчьего сна, спал очень крепко, и тут же пожалел о своих затянувшихся вечерних раздумьях и потерянной бдительности... Потому что за пределами его укрытия что-то было не так.

Призрак стоял, замерев в напряжённой стойке, тихо рычал, глядя в сторону выхода. Джон оставил драконам мясо, пожаренное вечером накануне, и, подав знак сидеть смирно, взял меч и быстро двинулся наружу.

У его водопада стоял одинокий рыцарь, полностью облачённый в доспехи. Забрало было поднятым, но лица не было видно, потому что пришелец смотрел на блестящие от солнца струи воды. Джон двигался тихо, крепко обхватив рукоять Длинного Когтя, а когда рыцарь снял шлем, остановился, словно окаменев. Короткие серебряные волосы разметал порыв ветра и до боли знакомая улыбка поразила Джона в самое сердце.

- Дени, - он произнёс это имя будто не своим голосом. Она медленно повернулась, и лучезарная улыбка исчезла.

- Здравствуй, любимый, - холодно проговорила она и тут же напряглась.

Джон отбросил меч в сторону и неспешно двинулся ей навстречу.

- Дени, - снова пробормотал он. Он был безмерно счастлив видеть её и одновременно боялся её до дрожи.

- Часть меня желала бы знать, что ты умер. Часть надеялась найти тебя здесь живым, - она ухмыльнулась. - Забавно, я так часто и так много разговаривала с тобой в своём воображении, представляла этот момент сотни раз, но теперь отчего-то не могу подобрать слова.

- Я разговаривал с тобой так же... И когда узнал о тебе недавно, и много раньше. И чувствую сейчас то же... Ты здесь - и я счастлив видеть тебя. Ты в доспехах...

- Я должна беречь себя. И ты, верно, знаешь почему, - она коснулась нагрудника в том самом месте, где находился её смертельный шрам.

Джон сжался, вообразив уродливый след между её белых грудей, вспомнил, как его собственную грудь пронзала ледяная сталь и даже почувствовал боль.

- Я прилетела сюда, потому что так показало пламя, - продолжала Дейенерис. - Множество раз именно этот самый водопад, у которого мы... - она улыбнулась грустной улыбкой. - Интересно, почему именно он? Чтобы встретить здесь своего убийцу?

Джон посмотрел в её глаза пристально.

- Прости меня, Дени. Я знаю, что это невозможно, но я должен тебе это сказать. Всё время после того страшного преступления, я знал, что ошибся. Я не выбрал ни тебя, ни себя. Я не выбрал наше "вместе". Я проявил непозволительную слабость и самую омерзительную из всех подлостей, и, наверно, проклят всеми богами на свете. Было слишком мало времени, чтобы разобраться во всём, чтобы понять, что тобой движет... Я не справился. Я повинен во всех тех смертях не меньше твоего. Я мог повлиять на тебя. Я мог любить тебя. Я мог! И сейчас могу. И я люблю тебя, Дени. И буду любить, несмотря ни на что. Теперь, когда я потерял тебя навсегда, я понимаю, что у меня не было никого и ничего дороже, чем ты. И я не покончил с собой сразу только потому, что смерть была бы для меня слишком лёгким исходом. Я заслужил жизнь со всем этим, заслужил жизнь без тебя, - он закрыл глаза. - Я чёртов дурак! Слишком поздно. Прости.

- Спасибо тебе, Джон, - неожиданно мягко проговорила Дейенерис. - Без твоего кинжала весь мой дальнейший путь был бы ошибкой. - Джон уставился на неё во все глаза. - Но теперь у меня совсем другая жизнь - в ней больше смысла и, как ни странно, больше любви. Я по-настоящему переродилась и не хочу больше бороться. Я не хочу никого переделывать и так, как собиралась это делать, приняв девиз своего дома. Всё теперь будет иначе. Теперь вся эта идея с колесом кажется мне полнейшей нелепостью. И если тебе станет легче, то я признаюсь, что сама не прощу себя за многое. За измену своим принципам, например. За агонию, за слабость... За многое другое...

Джон был ошеломлён. Когда Дейенерис замолчала, он понял, что не дышал какое-то время. После всех этих слов, он почувствовал, как внутри него незримой нитью забил пульс надежды.

- Значит, ты здесь не для того, чтобы завоевать континент?

- Нет, - уверенно ответила Дейенерис. - Я здесь по другому поводу. Я собираюсь побороть зло...

Джона передёрнуло - тонкая нить вмиг оборвалась. Им моментально овладело гнусное чувство обречённости, от которого хотелось завыть...

- Ты добрая, Дени. В тебе есть свет, - начал, было, он. - Не надо... Ты же только что сама говорила...

- Жрецы в Храме Р'Глора видят многое, - продолжала она, отмахнувшись от его слов, и принялась медленно обходить Джона по кругу. - Например, как люди сходят с ума, хотя были крепки здоровьем. Они видят, как верные и добрые слуги режут своих лордов в их постелях, а после не могут понять, что только что произошло. Они видят, как звери прорываются в дома и терзают насмерть новорождённых детей - долгожданных детей тех, кто состоятелен и способен сказать своё слово. Да, я собираюсь покончить с настоящим злом. Никто не знает и, возможно, никогда не узнает, что происходит, а я - да. Я видела, что есть истинное зло. - Она остановилась в шаге от него и оскалила зубы. - И я убью твоего брата.

- Замолчи! - Джон накрыл её рот своей рукой, и она замерла. - Не смей говорить такого вслух, тебя могут услышать, - продолжил он шёпотом. - Я всё знаю. Я знаю это. Он везде, и он сводит с ума. Но помни, что ты уже проиграла ему, мы оба проиграли, понимаешь? Берегись. - Он отпустил её и сделал шаг назад. - Извини, если напугал. Я не трону тебя.

- Ты думаешь, на него нет никакой управы? Это не так, иначе мертвой была бы и я, и... - она прищурила глаза. - И у меня есть кое-что, что делает меня невидимой для твоего брата. Он очень силён, но и я имела дело отнюдь не с фокусниками. Кинвара научила меня многому, мне пришлось овладеть огненной магией... И... Твой брат сейчас уязвимее, чем раньше. Его внимание направлено в одну сторону всецело. А я ударю с другой. Ты можешь умолять меня остановиться или передумать - мне плевать. Ты меня не остановишь, а я не передумаю.

- Я с тобой, - твёрдо сказал Джон. И в его взгляде в тот миг нельзя было узреть ни капли сомнения.

Дейенерис округлила глаза, очевидно, от неожиданного заявления.

- Снова убьёшь свою кровь?

- Нет. Позволю убить. И не родную кровь, а бездушное существо, что ей завладело. У меня даже появилась идея, как это осуществить. Нам, вместе, потому что одной тебе не справиться.

- Чудесно, - улыбнулась Дейенерис. - Надеюсь, ты понимаешь, что если ты лжёшь мне, Дрогон больше не станет тебя щадить, я тебе обещаю. Сначала, он не станет щадить никого и ничто, что было тебе дорого - всё сделает на твоих глазах. А потом...

Она замолчала, и Джон кивнул в знак понимания. Он не лгал и ничуть не шутил.

- А что будет дальше? - осторожно спросил он. - Снова попытаешься вернуть своё по праву?

- Ни за что! - гордо подняла голову Дейенерис. - Я оставлю Вестерос и позволю ему погрузиться в хаос. Я даже не стану трогать Тириона - пусть он получит по заслугам от самих Семи Королевств, а он получит, я в этом уверена. Пусть люди делают всё, что хотят. Пусть воюют друг с другом. Пусть начнут молить Семерых о железной руке, которая способна навести порядок. Это будет не моя рука - она слишком нежна для этого. Возможно, когда-нибудь появится новый Эйегон Завоеватель и сколотит страну в единое целое. Или новая, более удачливая Дейенерис Бурерождённая, которая не допустит роковых ошибок и сумеет вернуться домой.

Она замолчала и уставилась на Джона во все глаза. Она ему верила, и это, по правде, было для него неожиданным подарком. Они стояли долго, молча глядя друг на друга. Её взгляд заметно потеплел, и Джону безумно хотелось обнять её и прижать к себе. Он не смел, стоял словно статуя, позабыв всё на свете. И когда он вспомнил, что ещё не поведал ей о самом главном, она заговорила снова...

- Знаешь, - тихо проговорила она, - когда я пришла в себя, я безумно злилась на тебя... Я желала, чтобы ты умер в страданиях, чтобы ты и твоя семья лишились всего. Я убивала тебя сама снова и снова, и Сансу, и Арью, и Брандона... Снова и снова... Видела как вы горите в огне целую вечность. Я наслаждалась этим, пока не поняла, что больше не смогу злиться на тебя... никогда... - она сделала шаг ближе. - Когда ты вонзал кинжал в моё сердце, ты думал, что забираешь только мою жизнь, но это было не так. Там, в разрушенном тронном зале была ещё одна, маленькая жизнь, которую мы оба сумели зародить. Мы оба не знали о ней... - Джон онемел, не веря своим ушам. - Когда я узнала... - она покачала головой. - Я не проливала столько слёз за всю свою жизнь, сколько пролила за то короткое время. Это излечило меня и сделало той, кем я являюсь сейчас. Я сумела стать матерью, Джон. И за это буду век тебе благодарна. Это было самым желанным для меня, не Трон. Он никогда не был моей настоящей мечтой. По какой-то непонятной причине я была слепа и глуха. Я стала одержимой от всей той боли, что пережила за короткое время. Сейчас даже не верится...

Её глаза стали влажными, голос дрожал. Она улыбнулась, и он не смог устоять.

- Дени, - он бросился к ней и, упав перед ней на колени, обнял за талию, упёрся лбом в её закрытый кольчугой живот. Её лицо в муках, крик ребёнка - это был знак, он только сейчас понял это. В ту ночь родилось три дракона, не два! И Джон не помнил себя. Он еле сдерживал рыдания, тихо плакал, снова обнимая свою любовь наяву.

- Он остался в Волантисе, - продолжала Дейенерис, легко коснулась волос Джона, и он поднял глаза, чтобы встретить её взгляд. - Стены храма надёжно хранят нашего сына от беды. Но стоит ему покинуть их, как его немедленно убьют. Это сделают звери и птицы, или безумцы, которые крутятся рядом, ожидая момента. Раз я чуть не потеряла его, я тогда ещё не знала об этой угрозе. Его чуть не заклевали чёрные вороны, пытаясь вырвать из моих рук. Мы чудом спаслись и больше ни разу не покидали храм. Я сразу поняла тогда, кто стоял за каждым из этих потенциальных убийц. Я обязана защитить его. Всеми правдами и неправдами я добьюсь своего. И я выживу, чтобы вернуться к своему ребёнку и растить его свободным до тех пор, пока он не научится делать свой выбор сам.

Джон встал, не отрывая своих глаз от Дейенерис. Он почти видел те могучие крылья, что привели её вновь в Вестерос. Это были крылья любви. Он почувствовал их и за собой. Гордость, счастье, гнев и решительность наполнили его сердце.

- Я с тобой. Я повторю это ещё сотню раз, если хочешь...

В ней всегда горела неуёмная сила, и теперь она была ещё больше. Она была так прекрасна, даже в этих грубых доспехах, без своей роскошной косы, которая, по всей видимости была отрезана в знак поражения. Она была несравненной, невероятной, самой восхитительной из всех женщин. И она была перед ним. Он взял её за руку...

- У меня тоже есть кое-какие новости, - сказал Джон с улыбкой, прижав её покрытую перчаткой ладонь к своим губам. - Вернее, не так... Я хочу познакомить тебя кое с кем.

Они обратились в сторону пещеры, и через миг в проходе показались два малыша. Один был чёрный, точно как Дрогон, только глаза, крылья и гребни были зелёными, а не красными. Второй - цвета сочной травы с изысканным золотистым блеском чешуек. Дейенерис ахнула и замерла, а когда драконы оказались за спиной Джона, закрыла глаза руками. Она плакала, чуть сотрясаясь всем своим телом.

- Твои внуки, Дени. - Джон приобнял её за плечи и поцеловал в макушку. - Ночь и Весна... Ну... сочинять сложные имена я не умею.

Она убрала руки от своего лица. Она долго смотрела на Джона глазами ребёнка. Он позволил драконам приблизиться к ней, и они охотно вытянули свои мордочки навстречу, вызвав на её лице улыбку, полную нежности.

- Но как? - тихо спросила она.

- Меня всё-таки зовут Эйегон Таргариен, - улыбнулся он, и легко провел большими пальцами по ещё щекам, собирая слезинки, бережно обхватил её лицо своими ладонями. Дени не сопротивлялась.

Она закрыла глаза и доверительно подалась навстречу. Они соприкоснулись лбами.

- Я больше никогда не брошу тебя, - тихим шёпотом произнёс Джон. - И буду защищать, даже если ты прямо сейчас решишь улететь, чтобы никогда не возвращаться и не видеть меня до конца своих дней. Нас уже столкнули однажды, разбили и чуть не уничтожили... - они встретились взглядами. - Судьба дала нам шанс всё исправить - и мы исправим. Иначе для чего ещё нужны крылья?

Отредактировано Aurelle (2020-04-12 11:18:24)

III.

Когтистые лапы на обоих запястьях держали крепко. Юные крылья слабели, но не давали упасть вниз и разбиться. Жар оставался всё дальше и выше, пока Джон, точно призрак, покидал место королевской казни.

Он с шумом повалился на землю, упал на колени, больно ударился. Малыши, очевидно, совсем выдохлись под конец этого спуска, что бросили папашу на землю. Но не страшно, он цел. Пока что...

Джон обернулся. Невысоко - башни Красного Замка так и не успели восстановить полностью - сиял прощальный "факел" Таргариенов. Теперь всё, как надо, прошептал он, и отвернулся прочь.

Рядом, совсем близко, приземлился Дрогон. Дени молчала, подняв забрало, смотрела на Джона свысока, неподвижно, словно статуя. Он сидел перед ней на земле, ничего больше не замечая, молчал в ответ, глядя прямо в глаза, которые сияли рыжиной от пожара. Он кивнул ей в знак того, что всё кончено. Его сердце бешено билось. Она улетит сейчас, не сказав ни слова, подумал он, и в тот же самый миг он увидел, как по щеке Дени покатилась слеза. Он вскочил на ноги, позабыв о боли, бросился навстречу - она подала свою руку, по-прежнему молча. В тот миг в объяснениях не было смысла. Они летят вместе, боги! Он обнял её крепко, почувствовав, как она дрожит. Это был сладкий миг надежды на счастье.

Вокруг ни души. Все попрятались, сидели в укрытиях, замерев. Ничего, бояться драконов теперь точно не стоит. Двое взмыли вверх и устремились прочь вихрем.

Будто их здесь никогда и не было.

*******************​
Над королевством потихоньку отступала ночь. Небо с востока чуть розовело. Джон почти задремал, слушая свист ветряного потока и редкие выкрики юных драконов, едва поспевавших за своим родителем. Но почувствовав, как насторожилась Дейенерис и затем резко направила Дрогона вниз, быстро очнулся. Впереди их ждали руины, и Джон сразу понял, какие именно...

Приземлившись на груде камней, Дени, не сказала ни слова. Она медленно сошла с Дрогона и осторожно направилась к самой большой, вполне уцелевшей на вид постройке. Это был большой чертог. Она сняла шлем и бросила его на землю, после вошла в большую арку.

Она ступала осторожно, будто вошла в святыню, наполненная священным трепетом, шла тихо, дотрагиваясь до полуразрушенных стен с благоговением.

- Ты знаешь, где мы? - наконец, она вспомнила, что была не одна.

- Да, - спокойно ответил Джон. - Это Летний Замок.

- Верно.... Я давно думала о нём, но не решалась... Эйегон Пятый, - она подняла с пола камень, - Принц Стрекоз, - подняла ещё, и ещё, один за одним с каждым названным именем, - Дункан Высокий... Дженни из Старых Камней, - бормотала Дени, и камни, наконец, выпали из её рук обратно на землю. - Все они были хорошими людьми. И вот теперь они призраки этих руин. Этот дом построил Дейерон. Дейерон Добрый. Здесь родился Рейегар, - она посмотрела на Джона. - И он тоже был хорошим человеком. Он часто бывал здесь... Один, наедине со своей музыкой... Эти стены, наверно, ещё помнят звуки его арфы... Очередное место, напоминающее об уходе Таргариенов... Как и Логово, полное драконьих костей. Ещё одно место, напоминающее о том, что нельзя правителю быть хорошим человеком, - она сделала шаг, пристально глядя на Джона. - Правителю нельзя по любви.

- Мы не ушли, Дейенерис Таргариен. Вот мы здесь, живые.

- Но мы не хорошие люди, - ухмыльнулась она. - Убийца родной крови и Королева Пепла. Вот и весь наш итог. И это конец, Эйегон. Не будет больше династии. Род продолжится, но славы и власти не будет никогда. Теперь мы просто люди. И мы свободны.

- А как же драконы? У простых людей не бывает драконов. Простые люди не возрождаются после смерти и не выводят живых существ из камней. Нет, моя Дени, всё не совсем так, как ты говоришь.

- Что ты хочешь сказать этим?

- Ничего. Просто сейчас мне отчего-то не верится, что ты сможешь жить жизнью простой смертной...

Дени отцепила доспех с груди, и он упал на пол со звоном, затем стащила кольчугу, оставшись в нижней рубашке ярко-жёлтого цвета.

- Мы свободны, Эйегон, - тихо проговорила она и сделала два шага к окну, в которое пробивалось рассветное солнце. Затем, вытянув руки в стороны, встряхнула волосами и закрыла глаза. - Мы свободны, слышишь! - прокричала она. И заплакала.

Джон подошёл к ней. И, о боги, она была прекрасна, как никогда. Уставшая, ослабевшая без сна, но полная необъяснимого света, источающая дивный восторг. Он улыбался, любуясь её красотой в раннем утреннем солнце. В тот миг она виделась ему божеством.

Она повернулась. Дивные глаза, полные слёз, напротив его.

- Вместе, Эйегон, - сказала она тихо. - Мы сделали это вместе. У нас получилось.

- Да.

Он сделал шаг ещё ближе, почувствовал её тёплое дыхание кожей. Тёмные глаза застыли на полных губах, таких нежных, розовых. Он снова увидел её взгляд. И в тот миг у них обоих больше не нашлось слов друг для друга. Один вдох, и она прижалась к нему, страстно целуя. Джон подхватил её в тугие объятия, смакуя её, не веря, что это возможно. Дени дрожала, и плакала, и целовала с той пылкостью, которая присуща только драконам - всё глубже и слаще с каждым мгновением.

Джон больше не мог совершить ошибки - он не мог отпустить её. Он не мог отказаться ласкать её, держать своими руками. Его ладони, нырнув под рубашку, прошлись по её гладкой спине, она прогнулась, разорвав поцелуй - гибкая, податливая в охватившем её желании. Пальцы быстро развязали ленты на вороте, под которым блеснул алый камень.

- Что это? - невольно спросил Джон.

- Сила Р'Глора, - ответила Дени и сделала шаг назад. - Она защищает меня от ненужных глаз. И скрывает изъяны внешности.

Она скинула рубашку прочь, оставшись по пояс обнажённой. Вид налитой полной груди, увенчанной тёмными сосками, пленил Джона.

- Видишь, - она провела пальчиками по тому месту, куда когда-то вошёл его нож. - Ничего нет. Но это не значит, что всё истинно.

На мгновение Джон вспомнил пульсирующий красный камень Мелисандры.
Красные жрецы...
Они не оставят её никогда. Им нужно, чтобы она...

- Нет! - резким рывком Джон сдёрнул амулет с тонкой шеи, и Дени округлила глаза. Он поцеловал её, пока она не успела опомниться. - Нет, - снова повторил он ей на ушко и легко провёл губами по шее вниз. - Ты свободна. Тебе это не нужно.

У тебя нет изъянов, любимая. Только рана - в укор мне...

В тот миг дрожал уже он - от боли и любви, от страха, от возбуждения - от всего на свете. Он поцеловал розовый рубец, который был очень аккуратным на вид швом под грудью, и опустился перед ней на колени. - Я люблю тебя, Дени... Позволь...

Джон крепко обнял её и прижался губами к её животу, её пальцы утонули в его волосах. Её тронутое материнством тело теперь было ещё нежнее и желаннее.

- Позволь мне, - шептал он, целуя её всё ниже. Она не отвечала, глаза по прежнему были влажными от слёз, и они пьянели всё больше.

Джон раздел её полностью, без слов, сгорая от желания, она ухватила его за ворот, чтобы поднять с колен, и снова впилась губами в его губы, вцепилась пальцами в шнурки чёрного дублета дозорного, тяжело дыша.

- Позволь мне, любимая, - снова повторил Джон и прикусил её сочные, алые губы.

Через мгновение Дейенерис уже была плотно прижата к стене - её полная грудь на его обнажённой груди, солёный вкус слёз. Она трепетала, она покрылась мурашками. Согласна. Её рука с силой сжала его горячий член, и Джон был готов умереть. Он поднял её выше, прижал ещё крепче. Она закрыла глаза и всхлипнула, когда он вошёл в неё, вцепилась ногтями в его шею. И не было в тот миг такой силы, которая могла бы остановить его!

- Боги, - шептал он, покрывая поцелуями её шею, вонзаясь в её нежную плоть. - Будь моей, любимая... Позволь...

Она отвечала лишь стонами, кусала губы, царапалась. Такая сладкая, такая податливая, мокрая, согласная, а он так сильно скучал. Он не имел на это морального права, но и отказаться от неё он тоже не мог.

Никогда, били мысли в висках, никогда, никогда я больше не откажусь от тебя! Он обнял её ещё крепче, продолжая терзать её плоть. Ещё немного...

Никогда!

- Да! - вскрикнула она и сжалась внутри. Джон был скор и, войдя в неё глубоко ещё раз, кончил следом...

В пустом разрушенном чертоге стихло, но биение сердец - такое шумное, такое живое - казалось, что все призраки могли его услышать.

Джон аккуратно опустил Дейенерис. Она открыла глаза. Она была ещё прекраснее, чем несколько мгновений назад - ещё более живая, измождённая, с растрёпанными волосами. Он поцеловал её нежно.

- Будь моей женой, Дени, - прошептал Джон и посмотрел ей в глаза.

Она провела по его волосам ласковыми пальчиками.

- Его зовут Дейерон, - тихо проговорила она чуть осипшим голосом. - Я позволю тебе увидеться с ним...

- Так значит...

Она легко покачала головой и улыбнулась.

- Мы свободны, Джон, помнишь? - провела пальцем по его губам. - Мой ответ - "нет". Навсегда.

***********************************​
Над берегами Ройны уже вечерело, когда Дрогон опустился на площади Великого Храма, взобрался по лестнице меж двух гигантских огней, подняв волну жара. Она вернулась победительницей. И все это уже знали.

Кинвара уже ожидала её на террасе у парадного входа, наряженная в лучшие одежды, вся в сияющих рубиновых украшениях, окружённая своими приближёнными служителями, также нарядными. Да, это был праздник, повод для которого они с Джоном устроили вместе. И потому они вместе прибыли сюда на это торжество.

Они сошли с дракона. И Кинвара не помедлила приблизиться к Дейенерис для поклона.

- Истинная дочь Р'Глора. Наша избранная. Прими наше почтение. Вы оба... - Она поклонилась снова с улыбкой и сделала шаг в сторону Джона. - Оба избраны. И только вместе вы смогли одолеть врага. Сегодня поистине великий день.

В тот же миг Весна и Ночь дали знать о себе - вынырнули буквально из ниоткуда, обвив ноги и плечи Джона, и Кинвара округлила глаза.

- Невероятное чудо, - пропела верховная жрица на всеобщем, вытянув свою руку навстречу драконятам. Те сжались. - И не меньшее чудо, что сумели скрывать себя так долго.

- Они необычные, - сухо ответил Джон, и его лицо стало угрюмым.

- Как и ты, юноша, - внимательные глаза Кинвары блеснули красным светом. - И теперь...

- Теперь мы свободны, - дерзко перебила её Дейенерис, которой не терпелось поскорее сорваться с места и добежать до сына, обнять его, прижать к груди и рассказать о своей победе. Не дождавшись ответа, она это и сделала. Она метнулась, словно ветер, в глубь храма, который был им надёжным домом так долго. Он ещё слишком мал и ничего не поймёт, но непременно почувствует точно. Она безумно волновалась. Великий день - это было правдой.

Ворвавшись в покои, Дени поначалу подумала, что ошиблась дверью, поскольку там не было не только мальчика и его няни - не было и вовсе той обстановки, которая царила с момента её отбытия в Вестерос. Она оглянулась и, поняв, что это была именно та комната, вошла в неё снова.

На месте детской кроватки стояла изысканная напольная жаровня с витыми ножками. На небольшом диване, обитом красным шёлком, лежало роскошное платье пламенного цвета, расшитое драгоценными камнями, на столике около него, рядом с вином и кубками, стояла шкатулка с откинутой крышкой, в которой Дени увидела сияющую корону из золота и крупных рубинов. И больше не было ничего. Ни одного знакомого предмета.

- Ио ,- позвала она няню. - Дейерон!

Эхо пустой комнаты отразилось от стен и понеслось дальше по каменному коридору. Дени выскочила прочь. Они просто переселились в другие покои, подумала она. Красно-рыжие витые колонны уходили дугой вдаль, приглашали в путь на поиски сына, и как назло рядом не было ни души.

- Ио! Где вы? - снова крикнула Дейенерис.

Бежать! Но куда именно? Никто не сказал. Мгновением позже Дени уже перебирала в памяти лица, встретившие её на площади. Девушки среди них точно не было, поэтому она была именно здесь.

Что это значило?

- Дейерон, - она бросилась вперёд, повернула на лестницу, ведущую во внутренний двор храма, где, бывало, она гуляла вместе с малышом и где всегда было много народу. Двор под сводом купола, столь обширный, что его можно было назвать площадью, был в тот день богато украшен. В нишах, под арками, повсюду горели лампады из красного стекла, сияли, как глаза верховной жрицы.

- Дейерон Таргариен! - крикнула Дейенерис находившимся там людям, и её звонкий голос отразился от стен. - Где мой мальчик?

Люди уставились на неё, замерев, кто-то увел взгляд. Лицо женщины, которая осмелилась сделать шаг навстречу Дейенерис, приняло скорбное выражение. Сердце бешено забилось в тревоге.

- Скажите мне, - снова громко проговорила Дени, и уставилась на служительницу, которая, по видимому хотела ей что-то поведать, но никак не решалась. - Он здесь?

Женщина покачала головой...

- Ты думаешь, победа могла состояться без высокой цены? - голос Кинвары из-за спины поразил Дени, как молния. Она обернулась и увидела жрицу. Её вид был спокойным и торжествующим. Она улыбалась. - Ты же знала, что больше его не увидишь...

Дени обомлела. Кровь отхлынула от её лица, ноги едва держали. Она не могла поверить своим ушам!

- Нет, - замотала она головой. - Я ничего не знала. И я не понимаю... Где мой сын?

- Он там, где должен быть. В обители Владыки, которая нам не ведома. Они теперь едины.

- Нет! - её тело сотрясло крупной дрожью. Грудь сдавило. В рану на сердце будто снова вошёл нож убийцы - самый страшный и самый жестокий из всех существующих. - Я не верю!

- Он тоже был избран. Ваше дитя. Он был избран даже больше, чем вы.

- Нет! - Дени сделала шаг назад от красной жрицы. - Где Ио, пусть тогда она расскажет мне, как смогла допустить это!

- Девушка ушла следом. Она тоже понимала, как это было важно...

- Нет! - снова замотала головой Дени. Рядом возник Джон. На нём не было лица - это всё, что она успела заметить сквозь застлавшую глаза пелену. - Нет! - продолжала сопротивляться она. - Нет!!!

Кинвара молчала, по-прежнему легко улыбаясь. Она не лгала - Дейенерис понимала это, но ничто не могло остановить её агонии.

- Нет! Скажите мне кто-нибудь...

Все молчали. Женщина тихо заплакала. Дрожащая ладонь оказалась в руке Джона, он обнял Дени за плечи. В тот же миг её ноги подкосились и она едва не упала, была подхвачена в крепких руках.

- Нет! - снова закричала Дейенерис и ударила Джона рукой  в грудь, оттолкнула прочь.

Это был момент чудовищной боли, и воздуха не хватало. Она горела заживо в этой жёлто-красной пасти Р'Глора, которой ей виделся теперь этот храм. Грудь жгло, и в момент она стала самой пустотой. Точно так же, как в пору войны за Королевскую Гавань. Гнев, боль, и ни единой слезинки.

Всё повторялось. Почему?! Она ничего не понимала. Она выскочила на террасу и побежала прочь вниз по лестнице на площадь. Бежала не зная, зачем. Больше всего ей хотелось увидеть Дрогона и его пламя, пожирающее это место навеки.

- Дрогон! - крикнула Дейенерис, глядя в небо, и чёрная тень сжалилась и мелькнула над ней.

Неожиданно кто-то дёрнул её за руку, чтобы остановить. Это был Джон.

- Не надо, Дени. Они ждут этого от тебя, - она вырвалась из его рук, но он снова схватил её. - Ты же поклялась!

- Я не могу... - покачала она головой. Лицо свело болезненной судорогой. - Дрогон!

Дракон, наконец, приземлился поодаль. Она бросилась к нему.

- Дени! Стой!!! - крикнул Джон вдогонку, что было сил. - Почему у этих людей разрисованы лица?!!!

Едва добежав до крыла, Дени застыла, услышав этот вопрос. Что это за бред? Она уже говорила ему, почему. Почему?...
Они рабы, прошептали её губы. Они рабы, чёрт возьми!

- А кто ты сама? - снова спросил не на шутку разозлившийся Джон.

- Мать, - проговорила она тихо, и слёзы, наконец, смогли появиться у неё на глазах.

- Вспоминай! - гневно прорычал он.

- Миса, - прошептала Дени. - Я Разрушительница оков...

- Вспоминай! - не унимался Джон.

- Миса, - сказала она громче. - Разрушительница оков!!! - сорвалась в крик. - Миса!

- Миса, - повторил Джон, обнажил меч и поднял его вверх.

Миса.

Дени взбежала по крылу Дрогона. И взмыв вверх на миг, снова опустилась на площадь перед стражниками.

- Воины огненной Руки! Как вы пришли сюда? - громко спросила Дейенерис, и получив молчание в ответ, продолжила. - Вас купили детьми и сделали вещами. Ваш бог купил вас. А кто по-настоящему служит огню? - Дрогон опустил голову вниз и зарычал. - Дракон! И драконы одни знают: им нельзя быть рабами. Не рабы! Я дочь Валирии, возродившая последних драконов. Мне самое место за Чёрными Стенами, где сидят в своих дворцах богачи. Сотни лет они считали себя выше всех остальных, покупали людей, правили этим городом, который погряз в рабстве по самое горло. Мне место там, но я здесь. Я дракон и говорю вам, что вы теперь все свободны.

Она двинулась дальше, привлекая всё больше и больше людей к своей речи. И вот миг ей казалось, что не было ничего более верного и правильного в её жизни.

- Услышьте меня все! - отчаянно кричала она. - Я не могу стереть клейма с ваших лиц. Но вы каждый можете отныне делать свой выбор. Строить дома, или служить, заводить семьи. Я дракон, и я дарю вам свободу. Выбор за каждым из вас. Собственный, возможный первый в жизни, но верный. Он ваш. Берите его.

- Миса! - выкрикнул кто-то на площади. Потом ещё выкрики, и ещё. О ней знали здесь! И, возможно кто-то был готов к этому. Люди молчали, переглядывались. Они осознают, Дени поняла это.

Далее она резко развернула дракона и снова направилась вверх к храму, чтобы встретить в последний раз глаза его служителей.

- Я не лишу вас жизней за то, что вы вернули мою, - сказала она Кинваре. - Но за всё остальное я лишу вас самого главного. - Она оскалилась. - Я лишу вас вашего бога.

- И как же? - снова блеснула безупречная улыбка жрицы. - Ты и есть самый главный его слуга. И я, и Владыка - мы будем счастливы, если ты это сделаешь. Скажи всего одно слово.

- Нет! - улыбнулась Дени в ответ. - Вам не сделать меня самым главным вашим рабом. Потому что я свободна!

Кинвара рассмеялась. А Дейенерис обернулась, чтобы взглянуть на огромные костры на лестнице.

- Дрогон, ты видишь пламя? Погаси его. - Дракон замер на миг, но Дейенерис была непреклонна. - Бей его! - крикнула она, и Дрогон взлетев повыше, напрыгнул и ударил лапой по костру.

Каменное отверстие разрушилась, а огонь стал ниже и шире, но не погас. Тогда, резко развернувшись ударил плашмя шипастым хвостом.

- Гаси его! Бей! - вопила Дейенерис.

Красная женщина неспешно спускалась навстречу им. Увидев её приближение, Дрогон взревел и принялся ударять хвостом попеременно по обоим факелам, наполнив площадь грохотом. Жрецы и служители храма, наблюдавшие за происходящим, кинулись вниз по лестнице к Кинваре, которая чуть отступила назад и, запнувшись, упала. От мощных ударов разлетались камни, крепкие плиты ограждения покрылись трещинами. Жрица закрыла лицо руками и попятилась назад вверх по сотрясающейся лестнице.

Здесь царит сильная магия, думала Дени, но когда дракон отказывается извергать пламя - она непременно ослабнет! Погаси его, милый. Уничтожь!

Дракон наносил удар за ударом. Камни превращались пыль. Кто-то кричал, кто-то плакал. Люди в одеждах разных оттенков огня сбились в горсть, замерли, наблюдая за происходящем. А дракон продолжал своё дело до тех пор, пока оно не завершилось победой.

В клубах пыли и дыма родилась их победа! Вечные огни Великого Храма потухли у всех на глазах! Перед Дейенерис были никакие не боги, и не владыки - обычные люди, яркие одежды которых сделались пыльно-серыми.

- Вы женщины этого храма, купленные для утех, - сказала Дени, едва подавляя дрожь в голосе. - Нам всем дОлжно порождать жизнь, а не губить её. Ни одного ребёнка вы больше не купите, ни одного не погубите. Никогда!

Больше она ничего не сказала. В горле застрял ком. Настало время взмыть в небо и улететь отсюда подальше - подальше от всех - в место, где она сможет утонуть в горючих слезах.

******************​
Бран был прав.
Осознавать это было больнее всего. Джон не понял ни слова из сказанного верховной жрицей Дейенерис, но вместе с этим он понял всё...
И это было до невозможности больно...

Дейенерис исчезла, оставив его на площади. Она оставила его одного в чужом, неведомом городе, полном пёстрых людей, говорящих на непонятных языках. Без единой монеты. Впрочем, он знал, что с четырьмя драконьими яйцами и своей парочкой живых крылатых бастардов он мог в момент стать богачом, не сказав ни слова на валирийском. Он понимал также, что это его совершенно не интересовало. Он не собирался ничего обретать, продавая свои ценности. Разыскать Дейенерис - вот что было важно.

В городе после всего, что произошло у храма Владыки Света, началась суматоха. Нужно было срочно покинуть его и найти какое-нибудь укрытие, чтобы спокойно начать свои поиски "глазами" своих сыновей. Он натянул чёрный балахон, чтобы стать незаметнее, но осуществить это было непросто...

Несколько раз ему пришлось прибегать к воровству. Незначительные мелочи, еда, чтобы выжить. Ночь и Весна были ловкими и проворными, и Джон клял себя за всё это. Особенно было опасно из-за того, что драконы не отставали от него, он был слишком заметным, и вскоре должен был вызвать немало слухов.

Наконец, он выбрался подальше, прошёл далеко по берегу Ройны, чтобы его никто не видел и не слышал. Вскоре он "нашёл" и Дени, и через пару дней пути оказался рядом с ней. Она скрывалась в лесу на побережье, в самой дикой глуши, которую можно было только вообразить. Он нашел её бледной и слабой от голода - она лежала без сил посреди разбросанных драконом костей, не поднимая головы, всё время молчала. Она не обращала на Джона никакого внимания ещё целый день и ночь, хоть он и заботился о ней, заставлял есть и пить. И только после, утром, тихо спросила, о том, что происходило в Волантисе.

Так Джон постоянно рассказывал ей обо всём, что видел. Это была шумиха, движение, беспокойство. Но ни слова не понимая, он не мог вразумительно всего объяснить, излагал только свои догадки.

- Всё предсказуемо, - ответила как-то Дени. - Я ведь подняла такую волну... В очередной раз...

Она погрузилась в долгие раздумья, иногда размышляя вслух о своём дальнейшем пути. Казалось, она была в себе, но в ней было столько скорби, особенно когда она заливалась слезами, рассказывая об их малыше. Их сердца рвались на части, и Джон понимал: без поддержки она попросту сгинет.

Он часто думал и даже молил богов о том, чтобы она снова оказалась беременна. Это могло бы отвлечь её от боли и придать новых сил в будущем.

Джон не знал, бывать ли этому, и что делать дальше. Не знал ровно до того момента, как увидел в своём "сне" знакомое лицо. Это был один из Безупречных Дени, и Джон точно помнил, что он говорил на всеобщем. Как долго он в Волантисе? И зачем? Может быть, он не один, и он искал её? На все эти вопросы нужны были ответы. Нужно было непременно найти этого человека хотя бы для того, чтобы поговорить с ним и разузнать все новости.

- Мне нужно будет уйти сегодня, Дени, - сказал он следующим утром. - Я должен попасть в город сам. Драконам лететь слишком далеко, и они очень заметны днём, наблюдать их глазами становится сложно и даже опасно. Я постараюсь всё выяснить и раздобыть для тебя нормальной еды. И непременно вернусь. Пообещай мне, что справишься без меня какое-то время.

- Справлюсь, - спокойно ответила она и сжала его руку своей. - Это будет правильно - выйти в мир. Но я сама пока не готова... Иди.

Сказав это, она погрузилась в себя, села на берегу, обняв ноги руками, уставилась вдаль. И Джон ушёл - с тяжёлым сердцем и тревогой, с таким же непониманием, как дальше жить - но всё же куда-то вперёд...

***************************​
Дени открыла глаза, и поняв, что ночной дождь, наконец, кончился, выбралась из под крыла Дрогона. Она добежала до воды, умылась и сделала большой глоток. Солнце светило. От него телу стало теплее.

Сколько дней прошло с тех пор, как Джон оставил её, она толком не знала. Предал ли он её или задержался по важному поводу, она тоже не знала. Быть может, он вовсе попал в беду и не мог вернуться. Дени понимала тогда только одно: невозможно было дальше так волочить своё существование. Нужно было подняться. Нужно было выбирать...

Скоро, сказала она сама себе равнодушно, лежа на большом камне на берегу, поигрывая пальчиками в воде. Скоро я встану и пойду дальше. Как только мне вернут моё сердце. И закрыв глаза, задремала...

Ей снились далёкие степи, залитые солнцем, и прозрачное море с косой золотого песка, города, полные свободных людей. Полные счастливых и здоровых детей. Она услышала любящий голос...

Дени, тихо говорили ей. Это был Джон. Почему-то именно он вторгся в безмятежность её сна...

- Дени, - снова он, и его рука на её запястье, чтобы осторожно её разбудить. - Дени... - Он улыбался и сиял. Отчего-то он был просто счастливым. - Пора проснуться, любимая.

Дейенерис чуть приподнялась, сонная, и тут же увидела как за плечом Джона мелькнула светлая, тонкая, знакомая до боли фигурка.

- Ио, - прошептала она, не веря своим глазам.

- Да, матушка, - ласково ответила девушка, и сделала шаг в сторону. За ней, на руках крепкого мужчины... сидел её Дейерон.

- Если это сон, то он жесток, - проговорила Дейенерис с дрожью, садясь. Босые стопы оказались в воде. Она потрясла головой, смахнула навернувшиеся слёзы и встала наконец на слабые ноги.

- Не сон, - спокойно проговорил Джон. Но она его не услышала.

Потому что десяток шагов до того, чтобы обнять своего малыша, был самым коротким, и самым длинным путём до обретения долгожданного счастья! Всё было слишком похоже на правду, но какую-то неведомую, волшебную правду из сказки - на ту, которой не существовало в реальности.

Мальчик округлил глазки, увидев свою мать. Она подхватила его, чтобы крепко обнять. Запах тот самый - родной, нежный и сладкий. Она провела пальцами по мягким, как шёлк, крупным тёмным завиткам волос. Волосы те самые, как у отца. Она взглянула в его глаза. Они те же - индиговые глаза Рейегара.

- Это не сон, - проговорила Ио. - Это просто ответ на то, что вы сотворили для всех нас давно... Вы же не думали, что люди, которые шли за вами, исчезли?

Дени подняла на неё свои полные слёз глаза, принялась слушать, открыв рот от охватившего её изумления.

- Вы не знали, но я с вами дольше, чем вы могли подумать, - говорила девушка с улыбкой. - Я последовала за вами очень давно, еще ребёнком, из Астапора, через Миэрин. Вместе со всеми, кто назвал вас Мисой. Я поверила в вас и в ваших драконов, дальше примкнула к свите Кинвары после того, как она посетила вас в пирамиде. Я окрепла в странствиях, освобождённая рабыня, сирота. И в вера в вас, матушка, помогла мне выжить. Я многое узнала, научилась наблюдать. И да, я смогла понять, что красные жрецы не просты. Но я такая не одна. В городе оказалось ещё много людей, которые стоят за ваши идеи, - она посмотрела на воина, в котором Дени узнала своего бывшего стражника. - Нас очень много. Мы скрывались, дожидаясь возвращения нашей Матери. То, что вы недавно сотворили на площади, снова придало нам сил и надежды. В городе скоро все поменяется безвозвратно...

- Так что же... - Дейенерис всё ещё не могла поверить... - Ты же совершила невозможное, милая.

- Да, - ответила Ио игриво, - в ответ на то невозможное, которое вы совершили для нас. Мой выбор - быть благодарной и отвечать добром на добро...

Добром на добро. Быть может, она была для кого-то хорошей? Дени смотрела на девушку неподвижно. И когда Дейерон заёрзал у неё на руках, потому что увидел маленьких драконов, она опустила его на землю и, взглянув в светлые, лучистые глаза своей отважной юной соратницы, крепко её обняла.

- Мы пойдём с вами дальше, если вы пожелаете... - сказала шёпотом Ио, тут же воскликнув в неподдельным детским восторгом: - О, посмотрите! - рассмеялась она. - Кажется, у вашего сыночка появились целые две новые няньки.

Дени обернулась. Дейерон заливисто смеялся, играя с драконами. Ночь и Весна бегали вокруг малыша, и он, не поспевая за ними, пытался ухватить их за хвосты.

- Они очень похожи, - тихо произнесла Ио, и Дени подняла взгляд на сидящего поодаль Джона. Он смотрел за игрой своих сыновей, улыбался. Его глаза были красными - он определённо был глубоко тронут всем происходящим.

Она подошла к нему.

- У нас очень красивый мальчик, не так ли?

- Да, - кивнул он, и поднял свой взгляд. - Я уже знаком с ним. Он настоящее чудо.

- Что же нам всем теперь делать? - спросила его Дейенерис и присела рядом. - Как дальше жить?

- Ну, кто ты такая, мне не сложно понять. И чем тебе заняться, куда идти... Ты выбираешь свободу. И я тоже. У нас есть и будут крылья - этого никто не отнимет. Быть может, будем оба вольными всадниками и будем скитаться по свету... Вместе... Не знаю. Я знаю только, что люблю тебя...

Она взяла его руку в свою, внимательно слушая. Джон улыбнулся, снова посмотрев на играющих детей, к которым уже успела присоединиться и Ио:

- Знаешь, ты можешь сказать "нет" тысячу раз в ответ на моё предложение, - сказал он ей, пристально глядя в глаза. - Но нас уже обвенчали драконы. И ты моя.

Отредактировано Aurelle (2020-04-12 02:19:07)

На здоровье) Я рада, что вас, как любителя фактов и логики, вполне эта история устроила.  
Я, может, и сиропно написала, но это только на первый взгляд. Там в целом не о беспросветном счастье, скорее боль+удовольствие, пресловутые вечные сражения. После всего предполагается только покой, как в Мастере и Маргарите.

Обязательно)

Отредактировано Aurelle (2020-04-09 01:34:23)